Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна - Страница 51

— Ты вчера о моей безопасности не думал… — с укором подметила я.

— Отпусти их, Добромир, — внезапно сменила свое мнение знахарка, — коль Мирослава уверена в себе, не нам ее контролировать.

— Вчера я провожатого за тобой отправил, — упрямился староста. — А сегодня вновь прикажешь к вам приставлять кого-то…

Не то лай, не то рык послышался из коридора. Услышав его, Добромир недобро выругался и кулаком стукнул.

— Делайте, как знаете, — ругался он, — я с себя ответственность за этот вечер брать не буду!

Тут же в проходе появилась морда защитника моего. Он вновь что-то «сказал» на своем языке, который только староста понять смог.

— Что тебе еще от меня требуется? — устало посмотрел на меня мужчина.

— Носилки и одеяло, а так же несколько ремешков.

— Олеус на носилках лежит, их использовать можешь. Одеяло там тоже имеется. А ремни… Есть в сарае, только короткие.

— Мне подойдут, — ответила я, — спасибо.

Дальше я поспешила свой план осуществлять. А охранник мой названный ни на шаг не отставал.

Я ремешками Олеуса к носилкам привязала и с помощью левитации аккуратно из дома вынесла. Зверь добрый мне помогал охотно. Кое-где зубами носилки подтянул, кое-где, мне упасть не позволил, а один раз под носилки встал, когда я концентрацию чуть не ослабила.

— Спасибо тебе, огромное, — поблагодарила я зверя неведомого. — Не знаю кто ты, но благодарна от всей души.

— Провожатым сегодня твоим станет, — уведомил меня Добромир. — До дома проводит вас.

— Я буду очень рада, — улыбнулась я.

Зверь что-то сказал, а староста перевести для меня поспешил:

— Мы свою семью не оставляем в беде!

— Семью? — удивилась я.

— А ты не признала крестника своего, госпожа ведьма?! Толгат перед тобой.

Я удивленно глаза переводила с мужчины на зверя и обратно.

— Вот так крестник у меня, — усмехнулась я. Упала на колени и попыталась прикоснуться к Толгату.

Зверь охотно на контакт пошел и даже обнять себя позволил. Я зарылась пальцами в его густой длинный мех и прикрыла глаза. Удивительно, но рядом с Толгатом мне было совсем не страшно.

— Ты уверена в своем решении, ведьма? — в очередной раз уточнил Добромир.

— Да, уверена! — ответила я и поднялась с колен. — До встречи, староста. Жду тебя в дом свой, как только дела деревни тебе позволят отлучиться. Посидим, поговорим, подумаем, как помочь вам можно.

Переглянувшись с Толгатом, я вновь вернула свое внимание носилкам. Прошептав слова волшебные, я подняла их над землей, чтобы на уровне моих глаз Олеус был, и отправилась к дому.

Шли мы тихо и спокойно. Лишь однажды встретились нам на пути сородичи Толгата. Я даже испугаться не успела, как под грозным рыком моего защитника, звери отступили. У моего дома оборотень остановился, попрощался на своем языке и убежал. Я же ловко завела носилки в дом, в спальню. Труднее было ловко переложить Олеуса на постель, но тут на помощь мне пришел Осип Никифорович.

Как только любимый мужчина был удобно устроен, я приступила к детальному осмотру его ран. Сняла все повязки, промыла раны ромашковым отваром, что заботливо приготовил домовой. А ромашка считается у нас самым эффективным средством для лечения ран, воспалений и кожных болезней. К тому же, ромашка не страшна чесоткой и чихом.

Раны рваные от когтей и зубов я кедровым притиром залечила. Кедровая сила велика. Притирки и настои на кедровых шишках способствует выздоровлению. А аромат кедровой хвои силу духу предает.

Когда все лекарства я применила, пришла пора наговоров. Я проводила пальцами по волосам мужчины, успокаивая и отгоняя боль. Разглаживала морщинки на лбу, успокаивая разум. Очертила губы, придавая сил. Веки закрытые поцеловала, любовь свою даря.

— Все будет хорошо! — уверенно произнесла я, убеждая и себя, и Олеуса.

Любимый спокойно спал — набирался сил и выздоравливал.

Как только эта мысль оформилась красками в моей голове, я устало выдохнула. Сердце спокойно забилось.

Я вышла из спальной комнаты и уселась за стол большой.

— Поела бы ты, Мирославушка, — тихо напомнил мне домовой.

— Не хочется, — покачала я головой.

— Сил ты много потратила и еще больше тебе потребуется, чтобы хозяина нашего на ноги поставить.

— Уговорил, Осип Никифорович, — улыбнулась я, — завари-ка ты мне чаю покрепче и краюшку хлеба подай.

Время бежало, принося мне радостные минутки. Свой защитный подарок для любимого я быстро закончила. Руки сами дело делали, не уставая. Губы сами заговоры шептали. За сутки я управилась — амулет готов был. Напоследок, закалила я перстень в огненной воде и в ледяной топи.

Уже через три дня после того, как я забрала Олеуса домой, он очнулся.

Я в тот момент ему повязки меня и ласки разные шептала.

— Мирославушка, — тихий хриплый голос заставил меня вздрогнуть.

— Олеус, — выдохнула я, утопая в нежном взгляде любимого.

— А я все понять не могу, сон это или явь…

— Что? — не поняла я.

— Снишься ты мне или мерещишься?

— Я здесь, рядом с тобой, наяву! — улыбнулась я, сквозь слезы и легко своими губами к здоровой щеке любимого припала.

Олеус порывался меня обнять и крепко к себе прижать, но одна рука его была крепко к телу привязана. Оттого он смог только одной рукой меня к боку прижать.

— Эх, кавалер из меня…

— Ты замечательный, — шепнула я, — а от ран твоих скоро и следа не останется.

— Если ты меня своими ручками волшебными лечишь, то я не сомневаюсь, — похвалил меня любимый, от чего щеки мои зарделись.

В тот же день я Олеусу свой подарок поднесла. Он долго дивился, рассматривая перстень.

— Это амулет, — смущенно проговорила я. — В нем много разного таиться.

— Мирослава, — выдохнул Олеус, — неужели ты сама его сотворила?

— Мне помогали немного, — покачала я головой.

— Какая же ты… У меня даже слов нет, чтобы описать свое восхищение тобой.

— Глупости не говори! Я самая обычная ведьма!

С этими словами, я отошла от постели больного.

Любимому эти действии не по нраву пришлись. Он тут же подняться попытался, чтобы ко мне ближе быть.

— Ты что? — кинулась я к нему. — Нельзя же еще…

В тот же миг, я на мужских коленях очутилась.

— Никогда не принижай себя, Мирослава! Я знаю какая ты удивительная, а кто не знает, тому поведать могу!

Сладкие речи Олеуса слезы радости во мне родили и я, не сдерживая эмоций, в шею ему уткнулась.

— Ты самое лучшее, что со мной в жизни приключилось. Я люблю тебя!

В первый раз я в своих чувствах призналась. Первый раз поняла, что хочу не только получать, но и дарить…

Я так крепко обняла любимого, что не нарочно боль ему причинила. Он вздрогнул и ахнул негромко.

— Прости, — я поспешила отстраниться, но не тут-то было. Олеус меня отпускать от себя не желал.

— Ничего страшного, — тихо проговорил он в мою макушку. — До свадьбы заживет!

Я улыбнулась и позволила себе передохнуть.

— Мирославушка, а ты мою сумку не видела походную?

— Я ее под кроватью оставила. Она у тебя под головой была, когда я тебя от Добромира доставила.

— Как ты умудрилась-то меня сюда притащить? — улыбнулся мужчина.

— Это было не сложно, — пожала я плечами.

Олеус меня отпустил и нагнулся вперед.

— Ты чего? Сумка нужна? — уточнила я.

— Угу…

Я быстро помогла — достала сумку и передала Олеусу.

Он быстро ее раскрыл, проверил что-то, достал небольшой сверток и передал сумку мне.

— Вот, тут все, что ты просила привезти.

— Да? Спасибо огромное! — улыбнулась я. Заглянул в суму, где много разных мешочков прятались. Руки чесались все раскрыть и просмотреть, но я сдержаться смогла. Вместо этого припрятала сумку в сундук.

— Мирослава, я ведь не просто так в город собирался. Бабка моя, когда я совсем мальцом был, мне сказку рассказывала про мастера деревенского, что в статную царицу влюбился. Долго он на порог ее дворцу ходил, долго разные подарки дарил, да только ответа на свои чувства не видел. Загрустил тогда мастер, отчаялся совсем с любимой быть и пошел к местной ведьме за советом.