Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна - Страница 52

— И что ведьма присоветовала? — тихо уточнила я.

— Сказала подарить ей то, что он сделает своей любовью, приправит добром и украсит своим сердцем. Мастер тот лучшим камнерезом славился. Он ушел в горы. Несколько недель скитался там, в поисках самого лучшего камня, что будет достоин его царицы, и нашел. Невероятной красоты камень его привлек. Бархатистая зелень его переливов завораживался, легкий блеск узоров, что создала природа, хранил свое особое волшебство.

— Это был малахит? — предположила я.

— Верно, мастер нашел малахит. Вырубил он кусок малахита, нужный себе и домой отправился. Пока шел, придумал, какой подарок царице своего сердца сотворить сможет. Кольцо! И основу и украшения он целиком из камня вырезал. Так случилось, что получились у него цветочки дамиана. Самого сильного помощника в любовных делах.

— И как? Откликнулась царица на чувства мастера? — не терпелось мне узнать.

— Она настолько была заворожена подарком, что, не медля, согласилась стать женой мастера. Оказалось, что чувства мастера взаимными были.

— А отчего же царица столько противилась?

— Царица мудрая была. Видела она искренние чувства мастера, только не понимала отчего он их за пустым блеском их прячет. Подарков-то было много, только все они бездушные. Дорогие, но бездушные. А колечко это, ценнее всех благ для царицы оказалось.

— Красивая история… — улыбнулась я.

— Да… А еще бабка поговаривала, что правда это. И… Мирославушка…

— Что?

Любимый узелок развязал, тряпицы раскинул и показал мне колечко. Совсем такое, как его в сказке было… Зеленый ободок, усыпанный каменными цветочками.

— Будь моей женой, Мирослава. Клянусь, что стану тебе опорой и подмогой во всем. Всю свою жизнь к твоим ногам положу.

Я стояла ни жива не мертва… Осознать слова любимого сложно стало. Неужели… Поверить не могла, что ведьма-отшельница понадобилась кому-то.

— Увы, не я это кольцо вырезал… Не тот я мастак. Зато знай, что все свое сердце я в это кольцо вкладываю и тебе отдаю! Примешь ли ты меня, Мирославушка?

Уловив мужской взгляд, я прочитала в нем тревогу и страх. Неужели он моего отказа опасался?

— Да… — тихо ответила я. — ДА! — уже громче повторила.

Сил не было на ногах устоять, оттого я кинулась в объятия Олеуса. В тот же миг на моем пальчике кольцо обосновалось. Да так ладно, будто под меня его творили.

— Поговаривают, что малахит долгую жизнь проживают. Так знай, что пока он жив — жива наша любовь!

Я знала, я верила, что так оно и случится.

Я уже полчаса блуждала по лесу в поисках дедушки Лешего. И с каждым шагом, я все больше гневалась.

Во-первых, меня раздражало, что не могу, как люблю, в небо подняться и полетать. Уж с левитацией, я бы Лешего быстрее отыскала. Но летать в морозный день было опасно. Олеус мне строго настрого запретил левитацию на себя применять.

Мой жених был очень заботлив, порой даже через чур. Лишь только стужа в наших краях занялась, как Олеус меня подарками завалил. Шубку у Зверевцев справил на кроличьем меху. Валенки расписные узорами яркими у Осиника купил. Мама его мне носки шерстяные да варежки связала. А крестник мой где-то шаль раздобыл, удивительно-теплую, ажурную.

А все эти щедрости оттого, что Олеус уж очень тщательно за моим здоровьем следит. Я поначалу бунтовала… Да только быстро поняла, что зря. Просто я к заботе трепетной непривычная.

— А ты привыкай, Мирослава, — всегда ласково повторяет любимый, — есть теперь кому за тебя тревожиться.

Ну как тут злиться да кобениться?.. Послушно все просьбы жениха выполняю.

Потому и вторая причина злиться есть. По лесу мне приходиться гулять в ста одежках. Прямо как капуста на грядке…

И все равно я уже замерзла. Щеки болели от жестоких щипков морозного воздуха. Кончик носа покалывало. А глаза слезились от студеного ветра и белого полотна, что сплошным ковром закрыло всю землю.

Была и третья мысль, что с каждым мгновением все больше нервировала — это причина моей прогулки. Елку я решила у Лешего попросить. Да ни какую-нибудь, а самую пушистую и зеленую, что только в нашем лесу отыскать можно.

Праздник на носу, а у меня и валенок не валялся еще.

Помню в детстве, бабушка для нас волшебный праздник устраивала. Елку большую из леса приводила, наряжала ее игрушками, что мы сами мастерили. Всем подарочки готовила разные, особенные. Мне чего-нибудь полезное дарила. Домовому одежу новую. Клавдию украшения разные.

Ворон их в свое гнездо прятал, что на чердаке свил.

Меня эта привычка забавляла. Я не раз пыталась выведать зачем ему побрякушки. Клавдий лишь недовольно каркал и отвечал, что не нужно мне нос в его порядки совать.

А еще бабушка обязательно для деревенских подарочки готовила. Печенье «Заветное» она пекла. Маленькие елочки из песочного теста разными пряностями приправленные.

Порошком коричным, чтобы уверенность в своих силах чувствовать.

Базилик толченый, дабы защитой от зла обзавестись.

Мяту подсыпала, чтобы богатство привлечь.

Анисом посыпала, для сна крепкого.

Кедровые орешки использовала, чтобы здоровье укрепить.

Мускатный орех тем, кому удача необходима.

А для тех, кто за любовью охоч, тому варенье из розовых лепестков капала в сердцевину.

Всю выпечку она в мешочки складывала и на общие гулянья сносила. Там люд угощался, наугад свой дар ведьминский выбирая.

Я эту традицию прервала… После того, как бабушка ушла и не вернулась, я все праздники разлюбила. Не могла заставить себя радоваться и веселиться. Но этот год иной! Он, несмотря на неприятности разные, счастье мне принес и любовью одарил. Потому я решила проводить этот год со всеми почестями и благодарностью. И новый год встретить, обязательно, гостеприимно. Чтобы ничего и никого не отнял, а если добр будет, одарил.

Да и Олеус Новый год любит. Все уши мне проговорил своими планами на праздничные гулянья.

— Мы, Мирослава, с тобой на обед к родне моей отправимся, — рассуждал любимый, — поздравим их, подарки им под елку сложим и про свадьбу нашу поговорим. Опосля на торговую площадь заглянем. Там, отец сказал, каток залили и елку большую нарядили. С друзьями и знакомыми повеселимся. А к полуночи в твоем домике спрячемся, чтобы вдвоем старый год спровадить и новый год встретить.

Я с таким списком охотно согласилась и даже подарки будущей родне начала готовить. Все в ведьминском стиле, конечно, но зато для жизни полезное. Свекрови будущей бусы обсидиановые. Заловке — кулончик из чароита. А свекру ложку деревянную резную разными рунами полезными.

А вот для Олеуса подарка пока не придумала.

Еще я припасти решила разные безделушки заговоренные. Дабы друзьям раздарить.

А как до праздника седьмица осталась, я и традиционных убранствах праздника вспомнила.

— Куда спешишь, Мирославушка? — Окликнул меня Леший.

Я от радости, что встретила, наконец, лесного хозяина, в ладоши захлопала.

— Тебя обыскалась, дедушка!

— Так кликнула бы…

— Я кликала, Леший и по всем твоим любимым местам прошлась.

— Да? Ох какое несчастье… Видать задремал я крепко. Сама знаешь, как в холод в сон клонит.

Это верно. Нечисть часто зимой в спячку впадает, как зверье некоторое. Русалка, кикиморы, водяной и другие водные обитатели, в первые заморозки засыпают и редкая беда их разбудить может.

Леший мороз легче переносит, но и он сутками почивать способен. Особенно когда в лесу его все ладно да складно.

— Знаю, дедушка, — согласилась я, — да только дело мое важное.

— Говори, коль пришла, что за надобность тебя ко мне привела.

— Елочка мне нужна — красавица. Можешь ли ты ее к моему дому свести?

— А зачем тебе зеленая внучка моя?

— Праздник скоро, хочу украсить ее, чтобы глаз радовался, — честно призналась я.

— Мои елочки все, как одна, глаз радуют. Природная красота — она самая чистая и верная. Но так и быть… Поселю я рядом с твоим домом свою любимицу. Только, чур, уговор: елку не рубить и не калечить.