Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна - Страница 53

— Согласна!

— А если привечать деревце добром будешь, то так и останется она по соседству.

— Не сомневайся, дедушка. Гневить природу и тебя я не намерена.

— Вот и ладно… возвращайся домой, а я о деревце позабочусь.

— Спасибо! — обрадовалась я.

Путь до дома короче и быстрее оказался. На радостях я бежала, дороги не замечая.

А меня, оказывается, уже поджидали.

Староста Гудвин мерил шагами полянку перед мои порогом. Олеус в лес вглядывался. А рядом с ним Казимир нервничал. Он полы своего тулупа сминал и о чем-то другу шептал.

Стоило мне выйти из леса, как любимый тут же рядом оказался.

— Ты где пропадала, Мирославушка? — спросил он, крепко меня обнимая.

— Лешего искала, — негромко ответила я, жадно вдыхая аромат любимого мужчины. — А у вас, что тут за сборище?

Олеус не спешил отвечать. Вместо этого одаривал легкими поцелуями мои щеки, нос и лоб.

— Совсем замерзла, — бурчал мужчина. — Себя не бережешь! Поспешим в дом…

— Но… — постаралась я остановить Олеуса, который уже тащил меня в дом.

— Сначала согреешься, опосля все разговоры, — решил мой жених и велел гостям подождать, пока я буду готова принять их.

Стоило нам лишь порог дома переступить, как я оказалась в вихре заботы.

Всю холодную одежду Олеус мне помог снять. Шерстяные носки велел на домашние тапки, подбитые овчиной, заменить. Осипу Никифоровичу приказал чаю горячего мне подать и малинового варенья.

Я же сидела за столом и умилялась. Такую бурную деятельность мог только мой любимый развести, несмотря на то, что еще сам был слаб после болезни.

Только вот разве я могла уговорить мужчину лишний день на кровати поваляться? У него же дел много, и отец без него зашивается и мать от беспокойств глаз сомкнуть не может. Только Устинья на мою сторону встала. Если жених мой слишком долго и активно в деревне усердствовал, она заставляла его передышку сделать или ко мне в гости отправляла.

Олеус сначала ругался, что мы сговорились против него, а потом даже обрадовался, что между нами дружба завязалась.

Как ни странно, но мне тоже приятно было с Устиньей общаться. Она была моей первой и единственной подругой. Веселая и добрая девушка, медленно, но верно помогала своему брату крошить твердую скорлупу, в которую я свое сердце спрятала.

— Отогрелась? — уточнила Олеус, когда с чаем и вареньем я расправилась.

— Да, — улыбнулась я.

— Отлично, — подарил мне мужчина ответную улыбку и заключил в объятия. И я бы с большим удовольствием расслабилась и нежилась в его руках. Если бы не помнила о гостях незваных.

— Олеус… А наши гости еще не превратились в статуи ледяные?

— Черт! Совсем забыл я про них…

— Зови их в дом, а я пока самовар поставлю.

Олеус накинув свой тулуп людей приглашать отправился, а я в это время домового попросила стол к чаю организовать.

— Мир дому твоему, ведьма, — с порога поклонился мне Гудвин.

— И тебе здравствовать, — ответила я. — Что привело тебя на порог мой?

— Уж и не знаю, как обратиться к тебя. Вроде и не по твоему знанию у нас проблема.

— Ты, Гудвин, не гадай, а рассказывай. В чем смогу, в том помогу!

— Это все Казимир… Она настоял, чтобы я к тебе обратился, — будто бы оправдывался староста.

— Староста Гудвин, уж если Мирослава нам не поможет, то никто… — вступился за себя друг Олеуса.

— Вот уж вторую неделю в нашей деревне чертовщина настоящая творится. Народ ко мне табуном валит, а разрешить я беду не в силах. На каждом шагу оступаюсь да ошибаюсь.

Я хмурилась, силясь понять, что же происходит в Горячево, но нить истины словить не могла.

— Да чего кругами ходить, — воскликнул Казимир, сминая шапку-ушанку в руках, — еще немного и сгинет деревня наша. Мало нам голода из-за поля несносного, так еще и эта напасть.

— Я ничего не понимаю! — воскликнула я. — Говорите яснее! Нечего мое время зазря тратить.

— Так я и говорю, — продолжил Казимир. — Вот уж седьмой день пошел, как у меня из под носа самоцветы увели.

— Как так увели? — удивилась я.

— Залезли в дом и увели. Вот ведь ироды… На последние крохи руку подняли. И ведь не только самоцветы, но и монеты украли.

— Кто же посмел?

— А вот в этом и есть беда, госпожа ведьма, — тяжко вздохнул Гудвин, — не можем мы узнать кто дома наши обворовывает.

— Дома? Значит, не только Казимира обворовали?

— Нет! Уже семь домов обворованы, — покачал головой староста, — и мой в том числе.

— Вот так дела…

— Мы, знамо дело, сначала на своих хулиганов подумали да бедняков. Праздники на носу, думали, что они потому и зло вытворяют. Но, кого не проверяли, все одно повторяют «Не виновны!».

— А хорошо ли проверяли? — уточнила я.

— Хорошо… Уж и др… пугали и напирали по-всякому. Они лишь клянутся всеми благами, что и не помышляли воровать у своих.

— Ясно…

— Тогда мы чужих стали подозревать. Обратились к друзьям, — продолжил рассказывать Казимир. — Попросили приглядеться, поговорить тишком, поспрашивать…

Я посмотрела на Олеуса и тот без слов понял, что я жду подробностей и от него тоже.

— В Гремячего ничего подозрительного не приметили. Никто богаче не стал. Скоро праздник и все к этому готовятся… Ничего особенного и странного не приметили и не услышали.

— В Зверево, я так понимаю, тоже ничего?

— Ничего, — ответил Гудвин. — И Добромир и Осиник в один голос заявляют, что ничего подозрительного.

— Так и чем же я могу помочь?

— Я… — начал Казимир, а потом, посмотрев на старосту, поправился, — мы так рассудили. Раз дело пахнет нечеловеческим духом, то и помочь нам только ведьма сможет.

Я призадумалась. Конечно, дело действительно непростое, раз столько народа пострадало. НО кража… Неужели в ней ворожба какая замешана? Странно это…

— Госпожа ведьма, — воскликнул Казимир, — не оставьте нас в беде! Просим!

— Мирослава, прошу тебя, посмотри, что в Горячево происходит. Все старосты опасаются, что и у них подобное случится, — обратился ко мне Олеус.

Я его опасения понимала, потому согласилась.

— Хорошо! Завтра загляну к вам в деревню и посмотрю что к чему.

— А может, сегодня наведаетесь? — спросил Гудвин и жалобный взгляд на меня бросил.

— Нет! Мне подготовиться нужно… Завтра, после того как рассветет полностью, жди!

— Как скажете, — тут же отреагировал Казимир и шепнул что-то старосте.

— Что ж, — вздохнул Гудвин, — будем ждать вас. Я всю ночь глаз не сомкну.

— Я бы советовала выспаться! — посоветовала я строго.

Гости ушли, а я вновь оказалась в дорогих мне объятиях.

— Что ты думаешь? — тихо спросил Олеус.

— Думаю, что пока не побываю в деревне, догадки строить не буду, а то голову сломаю. Знаю лишь, что воровство и ворожба не сочетаются. Никто свою силу на такие безделицы рассеивать не будет! А что думаешь ты?

— Ничего! Расследование они сами проводили, нас не посвящали и не допускали до допросов, поэтому не исключаю, что виноват кто-то из деревенских.

— Ладно. Завтра увидим…

— Верно. ЗАВТРА! — довольно усмехнулся Олеус. — А сегодня, я приглашаю свою невесту на танцы.

— На танцы? — удивилась я.

— Да! На торговой площади сегодня будут играть музыканты.

— Я никогда не бывала на танцах, — усомнилась я в затее жениха.

— Это меня немного радует, — подмигнул мне Олеус.

— Радует? Чем же эта новость может тебя радовать? — растерялась я.

— Обычно на танцах парни завлекают девушек в сои чувственный сети…

— Да? Как интересно… кого же ты завлек на танцах? — угрюмо спросила я.

— Никого, — грустно вздохнул Олеус, ты же на танцы не приходила…

— Ну, ты и плут, — покачала я головой и рассмеялась.

— Я хороший! — заявил мой мужчина и быстро поцеловал меня в нос.

— Да! Ты самый лучший, — улыбнулась я и одарила ответным поцелуем в щеку.

— Так ты согласна? — уточнил любимый.

— Согласна.

— Тогда обедаем, наряжаемся и отправляемся на торговую площадь.