Академия Юрского периода (СИ) - Титова Светлана - Страница 23

Похотливые огоньки вспыхнули в темных зрачках, несколько пар глаз оценивающе прошлись по моей фигуре. Дедок хрипло не то закашлял, не то засмеялся, не то захрапел. Не разобрать.

— Ну чего ты, Брунгильда, девку-то позоришь. Девица она еще, или нюх тебе отбило? Махровая девица. Еще годка два, задубеет у ней так, что ничье… гм… «копье» не пробьет ее… «бастион», — оценивающе оглядел меня старый развратник. — Я бы мог, конечно, запустить своего козла в твой огород, девонька…

Не успел закончить фразу старый дракон, как от дружного драконьего смеха дрогнули огоньки в факелах и заложило уши.

— Что-о-о? — рявкнула я. — Какого козла? Что вы несете тут?

Дедушка извинительно улыбнулся, смущенно опустил глаза долу, слегка порозовев.

— Я не то сказал. Попутал, — поправился дедок. — Кролика в норку, одноглазого змия в пещерку…

От злости не могла слово сказать, чувствуя, как ярость белой пеленой застилает глаза. Щеки горели, сердце бухало в висках. Драконы уже рыдали от смеха. Караш вытирал глаза, прикусывая губы, чтобы не смеяться в голос. Суровая Брунгильда, сложив руки на груди, невозмутимо взирала на хохочущих мужчин. Вспомнила, что я в гостях и вести себя нужно прилично. Выдохнула и, надеясь успокоиться, попыталась сосчитать до десяти.

— Кого-куда? — прохрипела я, понимая, что попала конкретно.

— Своего червячка в твое яблочко, — поиграл бровями дракон, чем добил меня окончательно.

Самым наглым образом дед подмигнул Карашу, указал глазами на меня и расплылся в беззубой улыбке.

Это он о чем сейчас? Что там у меня задубеет? Какие козлы и яблочки? Ополоумел старый совсем!

После слов старейшего члена рода, драконы пошло подмигивали и улыбались, невербально предлагая свою помощь в спасении моего «бастиона» от неминуемого «задубения». Те, кто еще не растерял крохи разума, с изумлением глядели на сумасшедшего дедулю, поверившего в себя. Караш краснел и кашлял, давясь смехом, но сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

— Караш, мы попали в брачный период? — я повернулась к другу, отступая в сторону выхода. — У присутствующих массовый спермотоксикоз? У всех психические расстройства сексуального характера?

— Это для тебя они расстройства, а для нас радости, — поправил ремень на тощем тельце дедок, под одобрительный гул остальных драконов. — Откуда ты такая взялась, непонятливая? С виду вроде человечка. А ведешь себя не по-людски.

— А как это по-людски? — насторожилась я, продолжая отступать к двери.

— Встань правильно, — распорядился дед, привставая в кресле.

— Правильно — это как? — не поняла инструкций. — На колени что ли упасть?

Громкое «у-у-у» пошло гулять по толпе. Драконы одобрительно загомонили, сально посматривая в мою сторону.

Что-то я опять не так сморозила? Или это они все не так понимают? Беспомощно глянула на Караша. Мой дракон, закрыв лицо ладонями, выл от смеха.

— Не-е-е, это я не люблю, — подумав, выдал дедуля. — Лучше к лесу передом, ко мне задом.

Он мерзко подмигнул и очертил руками сердечко, сложил ладони вместе и вонзил в середину. Часть драконов радостно загомонила, одобряя дедову пантомиму, другая утирала слезы смеха.

Старый пошляк! Они надо мной шутят и ржут? Решили, цирк бесплатный приехал?

Глянула на Караша, обязанного защищать свою замыкающую. Парень сидел на полу, закрыв лицо руками, и плакал от смеха.

И он с ними заодно! Драконище поганое! Все они гады чешуйчатые, а хуже всех ректор Дрищ! Мог бы и предупредить, что на драконьем острове все свихнулись от спермотоксикоза. Ну вернусь я в академию…! Все ему выскажу в лицо! И плевать на последствия!

Не дожидаясь конца клоунады, развернулась и выбежала из залы, расталкивая руками драконов. Караш крикнул мне что-то вдогонку, но я прибавила скорости и полетела по каменным коридорам, не разбирая дороги.

Неслась метеором, разметая к стенам встречных драконов, не замедляясь на поворотах и лестницах, пока не выдохлась и смогла затормозить. Передо мной выросли створы дверей, оббитых металлом и запертых на массивный запор. Не думая, на бегу толкнула одну из створок рукой, запор под пальцами осыпался металлической пылью, и я влетела в темное помещение. По инерции сделала пару шагов, лоб больно поцеловался с чем-то холодным и твердым. Выкинув руку, схватилась за холодный металл, чтобы не упасть. Под пальцами хрустнуло, и кусок металла остался у меня в руке. Тут же ярко вспыхнули десятки факелов, освещая помещение.

Тысячи бликов отразились от полированных поверхностей и ослепили глаза. Я зажмурилась. Ушибленный лоб саднило, и я приложила к шишке отломанную штуку, чтобы унять боль. В отдалении послышался торопливый топот ног по мою душу, и я приоткрыла один глаз. Кажется, ноги меня занесли в драконью сокровищницу. Трудно еще как-то обозвать полную золотых монет, слитков, украшений приличных размеров зал. Держась за бок, присела на постамент статуи, от которой отломила кусок украшения, пытаясь унять бешеное сердцебиение и тяжелое дыхание. Краем сознания отметила, что спасительный бинт с руки потеряла где-то во время бешенной скачки по драконьему замку. Но кусок золота, приложенный ко лбу, успешно сопротивляется Йориковой отраве. Повертела тонкую угловатую пластинку, украшенную сеткой замысловатого узора. Вот что значит чистейшее золото!

В распахнутую дверь по двое входили драконы, испуганно озираясь. Старый дракон возглавлял шествие, смотрел прямо на меня, хмуря брови и сурово поджимая губы.

Ишь ты, орел чешуйчатый! И ни разу не запыхался, бегая за мной по коридорам! Есть еще порох в дряблых ягодицах! Но лучше нам его не нюхать!

Он впился глазами в пластину, которой я продолжала лечить шишку.

Ой! Я же ее отломала от чего-то там! Оглянулась, разглядывая статую диковинной птицы, смахивающей на ощипанного крупного пеликана, с выпученными глазами, крохотными перепончатыми крылышками на жирном тельце и рахитными ножками, с трудом удерживающими тело. Очень детально проработанный «пеликан» получился. Прямо, как живой! Похоже, я оторвала ему одно из крыльев. Повернулась к вошедшим, уже занявшим места вокруг главного дракона и смотревшим на меня с интересом и испугом, спрятала оторванное крыло за спину и растянула губы в невинной улыбке. Заметив мои манипуляции, старик-дракон насупился еще сильнее. Ткнул пальцем мне за спину и поманил, давая понять, что манипуляции с оторванным крылом не прошли для него незамеченными. Рядом с ним, сложив губы куриной попкой, на меня осуждающе косился Караш.

— Это не я. Оно само оторвалось. Я починю, — клятвенно пообещала я, пытаясь кое-как пристроить назад золотое крыло на спину «пеликану».

Ну что за мир! Ни скотча, ни изоленты!

На спину крыло пристраиваться не хотело. И я решила воткнуть его, куда воткнется.

Мне оно, крыло это, сто лет не нужно. А они потом сами как-нибудь на саморезы прикрутят или оловом припаяют.

Наконец крыло вошло в зазор между длинным и лысым хвостом и скукоженной попкой. «Пеликан» молча терпел надругательство над своей статуей, а за спиной перешептывались драконы.

— Избранная, это Избранная, — пронесся по рядам изумленный шепот. — Та самая, из пророчества светлых братьев. Она смогла прикоснуться к священной пайцзе на теле перводракона-предка.

Я напряглась, отступив в сторону от «пеликана» и бочком подобралась к другу.

— Чего это они? — толкнула в бок Караша. — Шепчут что-то непонятное.

— Ты, как оказалось, Избранная, — пояснил сумбур в драконьих рядах Караш. — Та самая, которая, если верить преданию, вернет магию в наш мир.

— Чего это вдруг?

— Это, — Караш кивнул на статую «пеликана»-рахитика, — застывший образ первопредка всех драконов, прекраснейшего Златокрыла. По преданию, только Избранной, которая сможет вернуть в наш мир магию, первопредок отдаст свое крыло. В нем зашифрован путь к магическому источнику.

М-да, и это прекраснейший Златокрыл?! Что-то, как-то он не очень… Когда статую лили болел… наверно.