Няня по контракту (СИ) - Ночь Ева - Страница 52

Так вот. Лесневский — не твой. Потому что для тебя работа важнее, карьера — на первом месте. А он так. Вроде и красивый, и умный, и всё у вас неплохо, но в главном вы не совпадаете. Вы не семья. Не единое целое. Штамп в паспорте роли не играет, как ты понимаешь. Это всего лишь клякса чернильная, не она делает двоих семьёй, а нечто другое.

— Нет, я хочу детей, но позже, — упиралась я. — Не все готовы вот так сразу — трах-бабах — и рожать.

Ирка тогда только глаза закатила. У неё своя, особенная история любви с Трофимом. Бурная и фонтанирующая. Но, видать, Трофим как раз тот самый, от кого ей детей рожать хочется и приятно.

Я вообще считала, что я и дети не очень совместимые вещи. До тех пор, пока Иванов меня няней насильно, считай, не сделал. Оказалось, всё не так, как я себе воображала.

В то утро всё было, как надо. Всё чётко по ивановскому плану. И спортивная школа для Мишки, и детский садик для Ромки. Правда, наш малыш плакал, трогательно тряся губкой.

— Вы меня не любите, да? — спрашивал, заглядывая глазищами в душу.

Пришлось его прижать к груди и зыркнуть на Димку, чтобы не вмешивался. А то наш правильный порыв так и закончился бы ничем.

— Мы тебя очень любим. И поэтому хотим, чтобы ты получал только самое лучшее. Играл с другими детьми, дружил, учился, умел общаться. Это очень важно, понимаешь? И детский садик не тюрьма. Сегодня ты побудешь два часа, а потом мы тебя заберём домой. Постепенно будешь привыкать, Ром.

— А если не привыкну? Если мне там будет плохо?

— Если будет плохо, мы будем искать до тех пор, пока тебе не станет хорошо. Но я уверена: здесь тебе понравится. Просто будь собой.

Мы не сразу ушли. Следили. Иванов вообще рвался на части, хоть и пытался виду не показывать. Но когда Ромка заигрался, мы медленно отползли на задние позиции под строгим взглядом воспитательницы.

Наверное, эти два часа были самыми долгими в нашей жизни. Димка как на иголках. Я вся в сомнениях, хоть и была уверена: всё будет хорошо. Но когда мы вернулись, ребёнок нас и не заметил — так ему понравилось.

— Замечательный мальчик, чуткий, контактный, — похвалила его Марина Владиславовна, — а уж умный какой — не по годам! Зря переживаете, посмотрите, как ему нравится. И, думаю, если вы сейчас тихонько уйдёте, он спокойно проживёт этот день в группе.

— Нет, — мотает головой Димка. — Мы обещали. Обманывать сына мы не будем.

Я, наверное, дурочка. Точно знаю: найдутся люди, что скажут: вот ненормальная, на двоих детей пошла. Но Димка говорит так, будто и Мишка, и Ромка — наши дети, а у меня внутри ничего не противится, а даже наоборот — легко становится, горячо, а ещё хочется плакать. И это как раз тот самый случай, когда слёзы льются от счастья, от избытка чувств, которые невозможно носить в себе — они наружу просятся!

Вечером пришла Кристина. Очень тихая и немного сумасшедшая. Стоило только взгляд на неё кинуть, чтобы понять, чем она последние сутки занималась. Нет, у неё всё в порядке с одеждой, макияж — супер, причёска из салона, но в каждом движении, взгляде прорывалось томление, поволока и нега удовлетворённой сытой женщины.

— Ты там что-то говорила о недостатках своего бывшего? — оттянула она меня в угол, пока Димка с детьми разбирался.

Я закатила глаза. Ну, он хорош, бесспорно. И вполне стала понятна вчерашняя забота Кристины. Не женщина, а огонь. Она ведь тогда всё для себя решила.

— Он любит, чтобы ему подчинялись.

— Правда? — наморщила лоб Кристина. — Что-то я вчера не заметила.

Ну, да, куда ей понять, о чём я.

— Секс и жизнь — вещи разные, — осторожно сказала я.

— Ну, ты права, — вынырнула она из своих мыслей. — Что ещё?

— Его бесит самостоятельность и желание женщины работать, строить карьеру.

Кристина насмешливо фыркнула. Всё с ней понятно. Для неё это как раз не проблема.

— А ещё он мечтает о детях, — поведала вполне душевно.

— И всё? — посмотрела она на меня с недоумением. — Такой самец шикарный, — вздохнула мечтательно. — Ну, подумаешь, рожу ему ещё парочку детишек, чтобы шёлковым был.

Лесневский и «шёлковый» — слишком разные понятия, чтобы их объединять, но весь вид Кристины говорил об обратном. Кто я такая, чтобы разбивать розовые очки?

— Не слишком ли ты торопишься? — всё же попыталась вернуть её на грешную землю.

— Слушай, давай начистоту, — подобралась она и сразу стала деловой и жёсткой бизнес-вумен. Бедный Лесневский… — Он ведь тебе не нужен? Свободный?

— Нет, не нужен, — заверила её от всей души и кинула взгляд в сторону детской. Лишь бы Димка наш странный диалог не услышал.

— Вот и замечательно! — хлопнула она ладонями по коленям, словно печать поставила. — А всю остальную дурь я из его головы выбью. Поедем в его северную столицу, устрою кулинар-шоу на кухне, сожжение простыней в спальне… пусть старается, если хочет наследника заделать…

Она такая уверенная в себе, что я даже немного завидую. Вот это напор! Вот это целеустремлённость! И уж точно: эта женщина просто так не сдалась бы, не убежала, поджав хвост, а сразу бы всех на чистую воду вывела.

— Ты, Ань, на него не сердись, — похлопывает Кристина меня покровительственно по руке. — Его там малость закоротило. Ну, у мужиков так бывает. Клеммы плавятся, предохранители вычпокиваются, вкус к жизни утерян, половая жизнь на нуле, ничто не мило. До того момента, пока новая звезда на горизонте не вспыхнет.

Ну, да, логично. Кристина не просто звезда, а звездище. Целая планета-фейерверк. Я даже прислушиваюсь к себе: не злюсь ли, не досадую, что Лесневский меня так быстро променял на первую попавшуюся юбку. Нет, всё тихо. У меня своего счастья полно. Пусть и он будет счастлив, если ему действительно повезло.

— Это он на тебя Алёну натравил. Целое досье на тебя составил. Плакался вчера. Я его выслушала, конечно. И как он детектива нанял, и кого-то там в компании Димкиной подкупил, чтоб разведали, что и как. Так что он знал и о договоре, и о должности няни. И ничего лучшего не придумал, как Алёну выдернуть на свет божий. Денег ей дал, чтоб она представление разыграла.

— И ты считаешь, что он — именно тот, кто тебе нужен? — не смогла удержаться от сарказма.

— Он просто отчаялся. И это неплохое качество — целеустремлённость. Переставим ему вектор, и всё наладится, я уверена.

— Ну, как знаешь, — развела я руками. — Пожелаю тебе удачи, потому что Игорёк не из тех, кто гнётся и подстраивается.

— Знаешь, почему? — прикрыла Кристина один глаз и хищно улыбнулась. — Потому что нет рядом той, ради которой ему захотелось бы в лепёшку расшибиться самому, без всяких полос препятствий и только по собственному желанию. А уж как этого добиться исподволь, чтоб он и не понял, — моя задача.

Откровенно говоря, втайне я порадовалась. Что Игорёк отвлёкся, что Кристина его в оборот взяла. Мало ли: вдруг у них всё получится? А если и нет, то он, по крайней мере, перестанет маниакально меня преследовать.

У меня здесь собственное счастье растёт и ширится. Разве жаль, что у кого-то тоже всё будет хорошо? Вовсе нет. Радостно! Я счастлива, пусть и все вокруг будут счастливы!

Эпилог

Дмитрий

Июль в этом году жаркий. Пекло стоит, воздух плавится, а я стою. Жду. Кто-то кричит под окнами роддома: «Спасибо, любимая!», а я жду. Мой ребёнок ещё не родился.

Ещё моя Анька-Зайка мучается где-то там, а я, обливаясь потом, кажется, прошу, чтобы всё было хорошо. У полуденного неба — чистого-чистого, без единого облачка. У солнца, что палит, как будто ему там паяльник включили и выключить забыли. Но я готов стоять под палящим солнцем, под дождём, если вдруг ему надумается прийти, под снегом и вообще в ураган.

— Без девочки не возвращайся! — напутствовал меня Ромка. — Хватит нам мальчиков. Надо чтобы как Альбинка была, с бантиком.

Вот я и жду. То ли сына, то ли дочь — не важно. Лишь бы здоровые были моя Аня и наш малыш.