Когда Черт в твоем Омуте — Дешевка (СИ) - "Grafonorojdennuy" - Страница 30

Томми встал, непонятно из-за чего чувствуя крайнее удовлетворение. Будто выдержал какое-то особое испытание.

— Ну наконе-е-е-ец-то! — вскричала Хелл, обнимая его. — Капуша! Что же ты так долго?

— Организм никак не может запомнить, что он человек, — ответил Томми, обнимая подругу в ответ. — Все хочет впасть в спячку, а я не даю, изверг… Привет, Тедди! Как жизнь?

Тед с милой улыбкой заявил, что все хорошо, и крепко пожал ему руку — Томми едва смог ее обхватить. Попутно парень осматривался. Внутри домик казался немного меньше, чем снаружи. Гостиная совмещалась со столовой. Прямо тут же, в узком проеме, была лестница, ведущая на второй этаж. Кухню от прочих комнат отделяла тонкая стенка, из-за которой неслись просто космические ароматы. Томми впитывал их всем своим существом… потому что это было лучшее в этом доме.

К своему стыду, парень не смог бы назвать это место не то что уютным, да даже просто приятным. Оно было какое-то… чересчур светлое. Чересчур чистое и холодное, что ли. Он не мог это объяснить, но что-то отталкивало его. Не давало расслабиться. И это не поменялось, даже когда с верхнего этажа спустился Аллег.

К подспудному напряжению лишь добавились капля теплоты и пуд нежности. Аллег был в толстом вязаном свитере и тонких домашних штанах. Волосы чуть растрепаны, борода лоснится, на губах улыбка… Томми незаметно сглотнул. А после ещё и судорожно выдохнул, когда мужчина заключил его в крепкие объятия. Слегка колючий ворс окутал парня бесконечно уютной теплотой. Намасленная борода пахла каким-то горьковатым парфюмом. Зарыться бы в эту поросль носом, поцеловать ровную линию челюсти, прикусить нежную мочку уха…

— Ну что? — улыбнулся Аллег, отпустив его. — Давайте знакомиться!

Томми не успел даже испугаться или расстроиться, потому что Аллег отступил на шаг… и Томми встретился с Его глазами.

Холод… Пустота… Нет жизни… Цветной камешек, обмазанный маслом…

Он выглядел на двадцать пять. У Него была молочная кожа, ровный нос, узкий гладкий подбородок и впалые щеки. Шея была длинной и худой. Кадык выпирал на ней отчетливо. Они были одного роста. Рыжие кудрявые волосы падали Ему на лоб. Рыжина была ненастоящей.

Томми моргнул. Его ноздри дрогнули, судорожно втягивая воздух. Ничего. Он ничем не пах. У Него были тонкие пальцы. Но короткие. Странно… Когда Он протянул парню руку, Его губы растянулись в улыбке. Более жуткого зрелища Томми ещё не доводилось видеть — мертвецы редко улыбаются. Рука была неясной температуры — ни холодной, ни теплой, что-то среднее. Его взгляд едва зацепился за его лицо. Ему было неинтересно.

— Феликс, — представился Он.

— Томми, — улыбнулся Томми и выпалил, не подумав: — Так это вы тот самый хороший парень?

— Аллег так меня назвал? — рассмеялся Феликс, подняв тонкие брови.

И обратил взор на Аллега. Томми пробрало. Внутри встрепенулось что-то… светлое, что-то… темное. Давнее. Сильное и безжалостное.

«Что-то просто сказало мне: «Он!», и я сорвался с места».

Томми тяжело сглотнул. В ушах стучала кровь. Кажется, Аллег что-то ответил. Рассмеялся. Предложил садиться за стол. Томми едва слышал — ведь Феликс смотрел. Смотрел на мужчину. Его глаза… серые глаза… Они горели. Они сверкали. Алчностью. Жадностью. Трепетом — диким, необузданным… хищническим. Томми почти видел, как Его язык облизывает клыки, скрытые нежной кожей рта и мягкой плотью губ.

Грудь заныла, заболела, загорелась. Томми послушно сел за стол. По левую руку от Аллега. И просидел там весь вечер, который запомнил урывками. Он улыбался, шутил, смеялся…

И не смел спускать с Феликса взгляда. Внутреннего. Напряженного. Чуткого.

— Вы курите? — удивился Томми.

— Да, есть немного, — кивнул Феликс, затягиваясь тонкой дорогой сигаретой. — Предлагал Аллегу, но он не захотел.

Аллег ведет здоровый образ жизни, мог бы сказать Томми, но промолчал. Они стояли на крохотной верандочке перед домом. В желудке у Томми плескалось полторы кружки глинтвейна, но голова была чиста. Несмотря на куртку и тяжелый толстый шарф Аллега, ему было прохладно. Мороз холодил руки. Серые глаза напротив холодили душу. Феликс сделал ещё одну затяжку.

— Давно вы встречаетесь? — вежливо спросил Томми.

— Полтора года, — ответил Феликс.

Снова пауза. Томми старался не смотреть на собеседника слишком пристально. Старался выглядеть обыденно. Просто. Невинно. Ему это удалось — Феликс скучал. Парень всем нутром это чувствовал. Феликсу было плевать. Горьковатый дым улетал куда-то под свод крыши.

— И… никаких проблем?

— М? Вы о чем?

— Ну, — Томми облокотился на высокие перила, — все же такой разрыв в возрасте… Никого это не смущает?

— А кого это может смущать? — слегка усмехнулся Феликс.

Его голос был ровным. Он отвечал, но как будто на автомате. Я — пустое место для него, думал Томми. Я — вещь, предмет, деталь интерьера, вроде вот этой вот скамейки. Я не стою его внимания.

— Соседей, друзей…

— Соседи далеко, друзей у нас нет, — пожал плечами Феликс и выпустил в воздух ещё одну струю дыма. — А даже если бы были, нам плевать.

Тишина в промежутках между их репликами была ледяной и звенящей, как тишь морозным утром. Вот только тишь сказочна и прекрасна, думал Томми, наблюдая за тем, как трепещет на легком ветерке крашеный рыжий локон. А эта тишина — признак опасности, фальши, лжи. Где-то глубоко внутри парень себя одергивал. Твердил, что чересчур самоуверен, безрассуден… а это опасно! Но Томми отмахивался. Не обращал внимание. Пока что. Он слишком опьянен этой встречей, этим вечером… Этим юношей с масляными безжизненными глазами, пустым безэмоциональным голосом и холодной ничего не чувствующей душой.

Что-то мазнуло по ногам, и Томми опустил глаза вниз. Улыбнулся.

— Здравствуйте ещё раз, госпожа моя, — склонив голову, произнес парень. — Не боитесь замерзнуть?

Минни в ответ снова потерлась о его ноги, помурлыкивая и поглядывая на него недовольным глазом. Он у нее от рождения такой — прямо как брови у ее хозяина. Феликс криво усмехнулся, глядя на мельтешащую кошку.

— С такой-то шкурой? — фыркнул Он. — Не смешите.

— Она у вас давно? — спросил Томми, пропуская сквозь пальцы нежнейшую, явно тщательно вымытую и хорошо расчесанную шерсть.

— Два года, — ровно ответил Феликс. — Аллег взял ее, как ушел от жены. Где-то подобрал. Или ему подарили?.. Не помню уже.

— Хорошенькая, — проворковал Томми.

— Да, — снова усмехнулся Феликс и стряхнул пепел с сигареты. — Милая.

Не любит Он ее, подумал Томми. Она Его нервирует. Но Он делает вид, что она Ему безразлична. Умно, хоть и бессмысленно — обман все равно ощутим.

— За ней следите вы?

— Нет, Аллег, — сказал Феликс и слегка поежился — на веранду налетел сорвавшийся с крыши снег. — Будь его воля, вечно бы с ней нянчился.

— Даже сейчас? — как будто удивился Томми. — У нас на работе такой завал…

— Угу, успевает, — сказал Феликс, но… не так, как прежде. — Хоть и устает. Что, неужели все так плохо?

— Не поверите — ночами сидим, — покачал головой парень.

Попутно он криво глянул в глаза Феликса. Ему показалось или Тот заинтересовался? Сигарета грозила выпасть из слабо держащих ее пальцев.

— А в выходные? — спросил Он.

— Ага. Есть и такие господа, — покивал Томми. А через миг вскинул на Него большие глаза. — О боже. Только не говорите, что мистер Тэрренс тоже!..

— Сутки там пропадает, — скривился Феликс. — Даже в воскресенье. Все у него не клеится, все у него не так… Весь занятой. Я такими темпами буду ревновать его к этим проклятым бумажкам.

Он рассмеялся, и у Томми от этого смеха мурашки побежали по спине. Какой же Он прогнивший, выеденный изнутри… Могильные черви постарались на славу. Томми исхитрился взять Минни на руки. Та чуть поупрямилась, но все-таки позволила спрятать себя под плотной курткой.

— А вы не работаете?

— Нет, — ответил Феликс и потушил окурок о перила.

— Почему?