Во все Имперские. Том 2 (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 16

— Ладно, — нехотя согласился Огневич, — Я, кстати, спрашивал у бати, как ты и просил. Батя сказал, что трогать Нагибина запрещает Охранка. А вот почему — никто не знает, а Охранка, естественно, никаких объяснений не даёт…

— Этот урод Нагибин защищал Чудовище! — вознегодовала Псобчакова, явно рассерженная тем фактом, что сын канцлера отказался разделить с ней постель, — Его надо отправить на виселицу, как изменника!

— Надо, да только Охранка не хочет, — мрачно усмехнулся Корень-Зрищин, — Уж не знаю по какой причине. Но это и неважно. Павел Павлович теперь Император, а мой отец — канцлер Тайного Совета. Так что моему клану на Охранку плевать, мы выше них.

Поэтому завтра сюда приедет лично мой отец, а вместе с ним маги-наёмники и еще трое моих двоюродных братьев. И тогда мы убьем Нагибина, и Охранка сделать нам ничего не сможет. Так что всё, что мне нужно — выспаться сегодня ночью, чтобы завтра быть в силах лично порвать Нагибину глотку.

— Если хочешь — можем отложить твою инициацию, — предложил Огневич, почесывая рыжую бороду.

— Не нужно, — отмахнулся Корень-Зрищин, — Я желаю стать масоном сегодня. Я теперь князь, а князю негоже не состоять в ложе. Просто поставь у моих дверей охрану из магов, и еще казаков. На всякий случай.

А в три часа ночи я буду готов. Как мы и договаривались. А теперь я собираюсь отдохнуть, так что до встречи. К тебе это тоже относится, Псобчакова. Пошла вон.

ОТВЕТ, сверхсекретно:

Я проснулся около полуночи и понял, что вполне выспался. Тело барчука хотело бы еще поваляться в кроватке, но я привык просыпаться быстро и всегда именно во столько, во сколько запланировал, и сразу же вставать.

Поднявшись, я оделся, умылся, размялся и взглянул в окошко комнаты под потолком. В ночном небе висела убывающая Луна, сегодня она была оранжевой, хотя приглядевшись, все еще можно было заметить фиолетовый оттенок. Но этот оттенок таял, прошлой ночью он был ярче.

Прислушавшись к своим ощущениям, я убедился, что моя магия возросла, как и всегда ночью. Я ощущал внутри себя мощь, моим врагам сегодня определенно придется очень несладко.

Я подошёл к самому окошку, и лунный свет упал на моё лицо. Луна светила, но, как легко догадаться, не грела. Но я чувствовал её свет на коже, каким-то третьим чувством, так ощущают головную боль от инфразвука.

Акалу спал одетым, видимо, опасался неожиданного нападения ночью, поэтому и не стал снимать мундир.

Я вежливо кашлянул, но Шаманов не проснулся. Таких сонь я не любил еще со времен срочной службы в армии, так что счел разумным засадить другу кулаком под ребра.

Шаманов ухнул, потом проснулся, захлопал глазами и вскочил на ноги.

— Будь здесь враги, тебе бы уже горло перерезали, — пояснил я Шаманову, — Ладно, за дело. У тебя есть нож?

— Зачем нож? — со сна растерялся Акалу, — Мы сами будем резать горла?

— Нет, — нахмурился я, — Но ты сейчас будешь резать нашивки на своем мундире. Нам ведь не нужно, чтобы тебя опознали, так? Так что убирай свой клановый герб, и курсовку тоже. И не переживай. Моя крепостная девка потом назад пришьёт, если тебе самому лень.

Шаманов быстро разделался с нашивками, потом мы надели маски и выскользнули в коридор.

— Мы убивать Корень-Зрищина? — уточнил шепотом Шаманов.

— Не совсем, — уклончиво ответил я, — В любом случае, не болтай. Просто иди за мной и не шуми особо.

Мы прошли через пустой и слабо освещенный дежурным освещением коридор и оказались у каптерки, где жил крепостной холоп. Холоп тут был один на всех баринов, поскольку худородным магам, ютившимся в подвале Галереи, большего не полагалось.

Наш холоп был как всегда пьян и громко храпел. В любом случае, с ним проблем не будет.

Мы повернули еще дважды, пройдя через пару коридоров, где жили наши товарищи с «тёмных» факультетов и добрались до лестницы, которая вела наверх Галереи, там, наверху, располагались комнаты элиты.

Лестница не охранялась, это было и хорошо, и подозрительно одновременно. Я пару секунд поразмыслил, потом пожал плечами и, стараясь не нарушать тишину, пошёл наверх.

На первом этаже, куда мы поднялись из подвала, охраны тоже не было, а вот на третьем лестничном пролёте на стуле спал казак. Спящий страж был вооружен нагайкой и дробовиком.

Может обойти его тихонько? Хотя не, слишком опасно. Он может проснуться и напасть со спины. А подниматься по лестнице задом, чтобы держать казака в поле зрения, мне было откровенно лень.

Я подкрался к казаку и подергал его за плечо:

— Эй, уважаемый. Как пройти в библиотеку?

— А… — казак успел открыть глаза и увидеть маску Гришки Отрепьева, скрывавшую моё лицо, а больше не успел ничего.

Я треснул его по затылку, в воздух взлетел столп фиолетовой магии.

Казак обмяк и рухнул на пол, барашковая папаха стражника пролетела пару метров и мягко ударилась в стену.

К сожалению, отжать у казака оружие я не мог. Дробовик мне брать запрещала магия, а нагайкой я воевать не умел. В моём родном мире такое оружие для решения боевых задач не применялось, разве что для избиения быдла на митингах.

В любом случае, нам нужно было не сюда, а выше. Галерея была четырехэтажной, а Корень-Зрищин, как я догадывался, живёт теперь на самом верхнем этаже.

Я осторожно поднялся по лестнице, пройдя несколько ступенек, влез на перила, и, опасно балансируя, заглянул на пролёт выше.

Там меня ждало разочарование, если вообще не полный провал. Дело в том, что верхний этаж Галереи на остальные не походил совсем.

Лестничная площадка там была больше, а обитый дорогими деревянными панелями коридор был отделен от лестницы двойной закрытой решеткой.

И эта решетка была металлической. Я, конечно, крут, особенно по ночам, но порвать руками стальные прутья вряд ли смогу.

Тем более что мне сделать этого и не дадут. За решеткой в коридоре торчало не меньше десятка вооруженных казаков, и ни один из них не спал.