Ритмы улиц (СИ) - Малышева Анастасия - Страница 44

— Какие? — насмешливо спросила Маша.

— Высокие, мля! — рявкнул я, срываясь.

Вся ситуация разворачивалась совсем не так, как я планировали представлял. И этот факт мне совсем не нравился. Мне казалось, что мы все решили — к обоюдному удовольствию. Но эта девушка умудрялась в очередной раз всё переиграть. И если раньше меня это удивляло и даже восхищало, то теперь начинало уже откровенно злить.

Вздохнув, Мари подняла на меня взгляд и твердо произнесла:

— Андрей, давай посмотрим на эту всю ситуацию, как взрослые, разумные люди. У тебя прекрасная девушка, красивая и любящая. Ну, со своими тараканами, конечно, и малость стервозна, но это вроде как твой выбор. И я не хочу становиться причиной распада пары в нашем славном городке. Поэтому, умоляю тебя — не бросай её. Плюс мы работаем вместе. А я не завожу отношения на работе. Это понятно?

— То есть, это и есть твои доводы? — злобно прищурился я, — Наличие девушки и совместная работа?

— Ну, если тебе этого мало, то вот тебе еще один довод. Ты просто мне не подходишь.

Вот и всё. Она это сказала. На самом деле, подсознательно я всегда догадывался, что не буду слишком хорош для рыжей принцессы. Мое эго, конечно, было развито и чуть ли не подпирало небо, но всё равно. Я чувствовал, что мы смотрим друг на друга будто сквозь стекло, и каждый при этом пребывает в своем мире. И если я еще пытался стать частью ее жизни, то Мари твердо решила, что мне в её жизни не место. Видимо, боится, что я её запачкаю.

Хмыкнув и не произнеся больше ни слова — боялся, что могу этим еще больше навредить этой девушке — я взял в руки свои вещи и вышел из номера. Хлопать дверью, будто истеричка из мыльной оперы, я не стал. Наоборот — прикрыл её максимально тихо, чтобы не нарушить безмятежность этого утра.

Жаль только, что в моей душе этого чувства не осталось. Только горечь. И злость. Ну, и обида. Раз Мария хочет, чтобы я делал вид, что ничего не было — пусть будет так. Считает, что я ей не подхожу — отлично. Хочет быть коллегами — да запросто.

Кто я такой, чтобы спорить с желаниями дамы? Еще бы сердце перестало болеть так, будто кто-то с размаху ударил мне в грудь, а еще после добил троечкой по корпусу — вообще замечательно было бы.

Едва за Андреем закрылась дверь, Мари обессиленно присела на кровать и прикрыла глаза. Знал бы Данчук, каких сил ей стоило всё это время держать «морду кирпичом» — он бы лично заказал ей «Оскар» за лучшую женскую роль. Потому что так убедительно врать — это нужно либо иметь врожденный дар, либо годы практики за спиной.

Лгать Мари никогда не любила, и старалась этого не делать. Так что, видимо, всё же дар. Поскольку в какой-то момент девушка сама поверила в то, что говорит. Смогла убедить себя, что всё это — одна большая ошибка, и Андрей должен убраться из её жизни как можно скорей. Но вся беда в том, что это было не так.

Когда она увидела в глазах — широко распахнутых, почти наивных светло-зеленых глазах парня — боль и обиду, её защита почти что дала трещину. Еще минута — и Мари, наплевав на всё, бросилась бы в его объятия, прося забыть то, что она сказала. Но Золотцева понимала, что она должна держаться. Потому что в одном она была права — становиться причиной его расставания с Ирой она не хотела. И не потому что очень уж уважала Кузьмину. Нет, иногда Мари ловила себя на мысли, что боится её.

Было что-то в глазах Иры такое, что вызывало неприятную дрожь, а по спине в такие моменты полз неприятный холодок. Что-то змеиное, скользкое и противное. Она смотрела на всех — и особенно Мари — с таким превосходством и пренебрежением, что это давно уже вызывало лишь смех. Но когда речь заходила об Андрее — на Иру становилось страшно смотреть. Она превращалась в какую-то сумасшедшую, готовую порвать за своего парня. И, кажется, видела это только Маша.

Поэтому — проще было отказаться от всего этого, чем признать, что она помнит о каждой минуте прошедшей ночи. В её памяти каждую секунду вспыхивают воспоминания, от которых к щекам против воли приливает краска — как она целовала его живот, наслаждаясь тем, как парень вздрагивает от её прикосновений. Или как она ногтями прочерчивает глубокие борозды, заставляя Андрея почти шипеть — не то от боли, не то от удовольствия.

Нет, все это следует похоронить в глубинах своей памяти и делать вид, что все прекрасно. Этой ночи не было, и точка. Тряхнув головой, Маша поднялась на ноги. Заплетя еще влажноваты волосы в косу, она спустилась вниз, где сонные и помятые ребята уже завтракали.

Все, кроме Андрея.

— Доброе утро, — едва сдержав зевок, улыбнулась Мари.

— И вам того же, девушка, — хмыкнул Демид, сверкая своими синими глазами, — А ты куда вчера пропала? Пришла, главное, всех взбаламутила — и исчезла. Нехорошо.

— Я немного перебрала, — честно призналась Золотцева и добавила уже немного лжи, — Поэтому поехала в отель и легла спать.

— Ясно. Наши вещи у тебя?

Мари кивнула, наливая себе чай с мятой:

— Да, отдам после завтрака. Так, а вы как отдохнули?

— Отлично. Никто даже не блевал! — радостно сообщил Кирилл.

— Придурок, мы едим! — поддел его брат.

— Пардоньте, — хмыкнул Кир, ухмыляясь.

— Правда, Данчук тоже куда-то исчез, — задумчиво протянул Дима, внимательно глядя на Мари, — Никто не смог до него дозвониться или найти.

На лице девушки не дрогнул ни один мускул, и она лишь пожала плечами:

— Может, тоже отсыпается. Завис вчера с кем-нибудь из танцоров.

Фактически, рыжая не врала — она ведь тоже была танцором, только в прошлом. И Андрей у нее действительно…хм…завис.

— Да здесь я, здесь, — послышался мрачный голос и на единственный свободный стул, который по счастливой случайности расположился напротив Мари, опустился самый высокий участник команды.

На девушку он при этом упорно избегал смотреть, предпочтя испепелять взглядом стол. Да уж, актер из него явно был никудышный. И все это заметили.

— Мужик, ты в порядке? — спросил у друга Ефим.

— Да, просто башка болит, — отмахнулся Данчук.

— Так где ты был? — допытывался Муха.

Собственно, ответ ему был и не нужен — он итак видел в клубе достаточно. Но интересно было послушать, что скажет его товарищ. Признается, или соврет.

— Где был — там меня уже нету, — мрачно известил всех Данчук и сделал большой глоток кофе, говоря этим, что разговор окончен.

Дима хмыкнул, но решил всё же промолчать. Свои выводы он уже сделал. И они явно не шли на пользу его другу.

— Ладно, ребята, — Мари, отодвинув от себя тарелку с нетронутым завтраком, поднялась на ноги, — Нам предстоят очень сложные сутки, поэтому пойду, начну собирать наши вещи. Заодно видео отсмотрю. Нужно смонтировать и залить его как можно быстрее. Демид, ты тоже вроде что-то снимал?

— Было дело, — усмехнулся парень.

Он не стал добавлять, что его материалы почти все с пометкой «18+», а некоторым личностям их просто не нужно показывать. В конце концов. Что-то годное там точно можно будет найти.

— Тогда скинь мне на флешку — я посмотрю. Ну всё, увидимся.

И, не удостоив молчавшего Данчука даже взглядом, Маша поднялась в номер. Сердце колотилось, как бешеное, норовя прорвать грудную клетку, но она убеждала себя, что это просто от недосыпа, бурной ночи и большого количества стресса. Стоит ей оказаться дома — и всё встанет на свои места.

Перелет в родной город показался всем сущим мучением — куда бОльшим, чем путь в Прагу. Видимо, потому что в этот раз он сопровождался еще и похмельем. Но и серебряный кубок приятно оттягивал одну из сумок, наводя на мысли, что всё же весь этот путь был проделан не зря.

Уже в родном городе команду — помимо толпы встречающих друзей, членов семьи и фанатов — ждал небольшой сюрприз. Ну, точнее, он ожидал лишь двоих из семерых. Ира решила, что будет очень мило, если она встретит своего парня лично. Поэтому — под вспышки множества фотоаппаратов и камер — она с диким визгом подбежала к опешившему Андрею и буквально повисла у него на шее. Данчук в первую секунду растерялся и бросил короткий взгляд на Мари. Которая. Заметив его, тут же отвернулась, решив, что лучше она поговорит с Димой. Скрипнув зубами, Данчук вспомнил просьбу рыжей, и, наконец, обнял свою девушку.