Последняя акция - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 69

— Одна формальность, — предупредил Миша.

Он вытащил из кармана диктофон и поставил его перед Верой на журнальный столик. Ей уже было все равно.

Блюм. Для кого вы поставляли девочек?

Сатрапова. Для одного публичного дома в Акапулько.

Блюм. Нелегального?

Сатрапова. Да.

Блюм. Адрес? Фамилия владельца?

Сатрапова. Адреса я не знаю. Девочек увезли прямо из гостиницы. Владельца тоже не знаю. Я имела дело с посредником.

Блюм. Фамилия?

Сатрапова. Хуан Рамон де Сантис.

Блюм. Сколько вам заплатили за каждую девочку?

Сатрапова. За двоих — по сто тысяч долларов, за остальных — по восемьдесят. Общая сумма — пятьсот двадцать.

Блюм. Почему разная цена?

Сатрапова. Качество ниже.

Блюм. Это как?

Сатрапова. Детдомовки идут по более низкой цене. Их сразу видно. Они сильно отличаются от «домашних».

Блюм. Говорите о них, как о животных! Как удалось раздобыть детдомовских девочек? Они же в бегах?

Сатрапова. Никто никуда не убегал. Девочек продал Авдееву директор детского дома. Палыч два дня оттуда не вылезал, еле отобрал четверых.

Блюм. Бедненький! Почему за девочек так много платят? Что там с ними делают?

Сатрапова. А вы не догадываетесь? Как и в любом публичном доме, их там трахают! А маленькие девочки, да к тому же русские, товар для Мексики экзотический, предназначенный для миллионеров-педофилов.

Блюм. А что потом?

Сатрапова. Потом им снова «делают» плеву. И так до бесконечности…

Блюм. Куда придут деньги?

Сатрапова. Этого я не скажу.

Блюм. Еще надеешься их получить? Понятно. Но если ты свои надежды связываешь с Геллой, то не надейся, она тоже ходит «под прицелом». Я угадал? Деньги придут к ней?

Сатрапова. Да.

Блюм. Какова роль Геллы?

Сатрапова. Это была ее идея. Она нашла покупателя. Она же подсказала Стацюре, что детдомовские девочки — товар дешевый и неплохо бы найти «домашних». Кроме того, она лично осматривала каждую.

Блюм. Каким образом? Она приезжала сюда? Когда?

Сатрапова. Тринадцатого июня.

Блюм. Только ради того, чтобы посмотреть на них?

Сатрапова. Нет. Она привозила зрителей для утренника.

Блюм. Для эротического шоу на острове Страшном?

Сатрапова. Вы хорошо осведомлены.

Блюм. Не настолько, насколько хотелось бы! Что там происходило, на этом утреннике?

Сатрапова. Палыч был на высоте. Сделал средневековый карнавал с Пляской Смерти. Зрители тоже участвовали в шоу — могли трахать, кого хотели, кроме девочек, разумеется. Это сразу было оговорено. Впрочем, девочки появлялись под занавес. Они изображали ангелочков и спускались по лестнице с неба, то бишь с вертолета.

Блюм. Сколько было зрителей? Кто они?

Сатрапова. Гелла привезла из Москвы двенадцать человек. «Число апостолов», — шутила она. Иначе, как «апостолами», она их и не называла. Больше я о них ничего не знаю.

Блюм. А теперь как погибла Ксюша Крылова?

Сатрапова. Это произошло в ту же ночь после шоу, когда мы все вернулись в замок…

— В какой замок? — не понял Блюм, на его лице было написано полное изумление.

— Вы что, ничего не знаете про замок? — удивилась она. — Как же вы собрались поймать Стацюру?

— С вашей помощью, Вера Петровна.

Строительство замка Иван начал еще в девяностом году. Нашел для этого идеальное место в лесу, за старокудринскими дачами. Тогда был только заложен фундамент, а сам замок вырос уже в девяносто третьем, когда Иван вернулся из Ростова. С архитектором его свел Авдеев, тот несколько лет работал во Франции, реставрировал средневековые замки. Вот и Стацюре спроектировал точную копию какого-то французского замка тринадцатого века — пять башен, каждая высотой примерно с четырехэтажный дом. Под башнями — подвалы с камерами. Замок еще не достроен — оборудована лишь одна башня, кроме того, не подведены водопровод и канализация. Зато перед замком выстроен малахитовый фонтан. Одним словом — средневековье! Стацюра приостановил на время строительство, потому что все средства у него сейчас шли на борьбу за власть.

В ту ночь они вернулись в замок к трем часам. Девочек отправили в камеры, а для гостей закатили пир в большом зале с дубовой мебелью под Ренессанс.

Девочки содержались в двух камерах — в одной детдомовские, а в другой «домашние». Детдомовские девочки долго не могли уняться, обсуждая во всех деталях увиденное на поляне. Пребывание в замке по сравнению с мрачным, жестоким режимом, царящим в детдоме, казалось им развлечением.

Три других не были столь оптимистично настроены. Саша Шмарова вообще держалась особняком. Похищенная родной теткой из маленького Калапаевска, она никак не могла прийти в себя и понять, что вокруг нее происходит, поэтому постоянно молчала и не просыхала от слез, вспоминая маму. Остальные две — Лиза и Ксюша — все время держались вместе. У них было много общих тем для разговора — жили ведь совсем рядом и, как выяснилось, не раз видели друг друга, хоть и учились в разных школах. В это раннее, безрассветное утро они никак не могли наговориться, потому что через несколько часов им предстояло расстаться. Шесть девочек уезжали за границу, а Ксюша пока оставалась в замке, до оформления загранпаспорта и до формирования новой группы.

— Я постараюсь отсюда сбежать! — по секрету сообщила она Лизе.

— Бесполезно! — махнула рукой та. — Сбегать надо было сегодня, на поляне!

— Я попыталась, но меня поймал этот, со шрамом.

— А я и не пыталась — сразу поняла, что за каждой из нас следят. — Лиза закусила губу и доверительно спросила: — А тебе было страшно, когда мы спускались с вертолета?

— Я чуть не потеряла сознание! — призналась Ксюша. — Я ужасно боюсь высоты!

— И я!

— А ты боишься высоты? — обратилась к Саше общительная Ксюша. Та неподвижно лежала на своей кушетке, отвернувшись к стене, но она не спала, а видела в темноте, как ползет по стене паук и тянет за собой длинную белую нить. «Спаси меня, паук!»

— Она ни с кем не разговаривает, — объяснила Лиза молчание девочки. — Знаешь, как скучно мне тут было до тебя — живешь, как с глухонемой.

— А я сегодня, на острове оставила маме знак, — опять по секрету, шепотом сообщила Ксюша Лизе.

— Какой знак? — удивилась та.

— Часы, которые мама подарила мне на день рождения. Я их там бросила на поляне, возле сосны.

— Как же она их найдет? — недоумевала Лиза.

— Кто-нибудь найдет и передаст мамочке моей! «Вот вам, Полина Аркадьевна, привет от вашей девочки!» — По щеке у нее пробежала быстрая слеза, но Ксюша приказала себе не реветь и вытерла глаза рукавом бархатного камзола. Когда ее в пятницу привезли в этом костюме в замок, девочки так и ахнули: «Как из сказки!» Но только Лизе она рассказала про спектакль и про то, как ее похитили, и про то, как ей неудобно перед Юрием Викторовичем — он будет думать, что она на него обиделась и не вышла на поклоны.

А в это время в большом зале происходил отчаянный спор между Авдеевым и Стацюрой. Дело в том, что один из «апостолов» возжелал «малышку» и предложил за нее Ивану тридцать тысяч за одну ночь. Стацюра отказал ему, но, когда торг дошел до пятидесяти, Иван поколебался и пошел советоваться с Авдеевым и с Мартыновой.

— Пусть возьмет ту, которая ждет документы, — предложила Гелла.

— А как же невинность? — возмутился Авдеев. — Ты сама говорила, что им нужны «чистые» девочки?

— Какой ты, Арсюша, наивный! Пока вы сформируете новую группу, невинность ей восстановят, — натянуто улыбнулась она.

— И все равно я против! — протестовал Палыч. — Она рехнется, и что мы потом будем с ней делать?

— Да ладно тебе! — возразил Стацюра. — У нынешних детей нервы крепкие! Тем более все это она уже видела сегодня на поляне!