Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - Лисина Александра - Страница 47

Кряхтя, как столетний старик, я неловко перевернулся на живот и, с трудом подобрав раскинувшиеся по полу конечности, неуверенно встал. С еще большим трудом сфокусировал мутный взгляд на противнике. С некоторой задержкой оценил открывающиеся перспективы, после чего наконец сообразил, что зря теряю время, жадно облизнулся и, улучив момент, со всей возможной прытью кинулся под ноги бессмысленно топчущейся на месте твари. А затем высоко подпрыгнул, вцепился в чужое горло и с таким удовольствием вылакал льющуюся оттуда дармовую силу, что на какое-то время просто потерял контроль.

Внезапно накатившая волна эйфории захлестнула мое сознание с головой, напрочь вымыв оттуда все умные мысли, старательно произведенные расчеты, далеко идущие планы и все то, чем я всегда гордился: рассудительность, трезвость мышления, способность адекватно оценивать обстановку… Просто р-раз – и не стало меня как личности. Причем очень и очень несвоевременно.

Увы. Шутки неопробованного в свое время заклятия сделали мою боевую трансформу на редкость кровожадной, склонной к агрессии и способной на бессмысленные акты разрушения. Говорил же магистру, что при создании базовых поведенческих реакций, заменяющих искусственному телу животные инстинкты, нужно было ставить специальный блок, гасящий всплески немотивированной агрессии. Но нет, Твишоп посчитал это лишним и был твердо уверен, что контроль сознания никогда не позволит инстинктам взять верх. А в случае его потери элементы управляющего заклятия, намертво привязанного к ауре нового владельца (тогда мы с ним оба искренне верили в то, что знаем, кто это будет), самостоятельно погасят ненужные всплески эмоций и, таким образом, сведут на нет базовые реакции.

Демон! Зря я его послушал и не поставил тот блок! Насколько бы легче мне тогда жилось… Признаться, когда случился первый срыв, я долго приходил в себя, находясь в состоянии тяжелейшего эмоционального похмелья.

Во второй раз я был почти готов к случившемуся и перенес последствия срыва гораздо легче. Но тогда я находился в частичной трансформации, терял контроль на кроткий промежуток времени и приходил в себя достаточно быстро, чтобы успеть среагировать и подчистить следы своего буйства.

А тут меня накрыло целиком и, видимо, надолго. Потому что когда сознание все-таки медленно и неохотно вернулось, я чувствовал себя так, будто перенес на своих плечах сразу три жилых дома вместе с их обитателями, мебелью и домашними животными. Во рту было сухо, как в пустыне. Кости ощутимо ломило, дрожащие лапы подгибались от усталости, а в голове шумело так сильно, словно я раз десять подряд разбежался и со всей дури врезался ею в ту самую стену, которая напоминала сейчас груду беспорядочного мусора.

Более того, в холле не осталось практически целых вещей. На чудом уцелевшей двери на кухню красовались громадные царапины от чьих-то когтей. Пол был по щиколотку улит слизью, какой-то коричневатой жидкостью, отдаленно похожей на кровь, и усыпан каменными осколками так, словно кто-то задался целью раскрошить замок до основания.

Липкие потеки виднелись на стенах и даже, кажется, стекали во двор, постепенно образуя на выходе вонючую лужу. Потолок зиял огромными рваными дырами, сквозь которые виднелись перекрытия верхнего этажа. Повсюду валялись разорванные тела не успевших сбежать зомби. Часть из них выглядела так, будто их основательно погрызли. А некоторые вовсе лишились своих голов.

Ошарашенно оглядев разрушенный до основания холл, я выплюнул изо рта какой-то смердящий кусок и с трудом сумел удержаться от того, чтобы брезгливо не передернуть плечами. Но затем увидел грузно осевшую в центре холла тушу голема и все-таки поперхнулся, поняв, что после гибели, которая, судя по всему, случилась в то время, пока меня здесь не было, кто-то остервенело рвал эту тварь зубами. Да так, что она лишилась громадных кусков плоти, которых почему-то нигде было не видать. Еще ей подгрызли нос, выдавили глаза, порвали до устрашающих размеров рот и зачем-то вышибли все нашедшиеся там зубы. А когда сочли ее безопасной, то еще и помочились сверху, дабы обозначить, так сказать, свое законное право на эти скромные останки.

Почувствовав, что к горлу все-таки подкатывает тошнотворный комок, я на одеревеневших лапах отошел в сторонку и, стараясь не думать о том, почему так тяжело стало в животе, аккуратно присел в уголке. Затем машинально проверил сохранность накопительных амулетов. С досадой обнаружил, что из тринадцати уцелел только один, но почти сразу ощутил нечто странное и, проверив его во второй раз, со смешанным чувством выяснил, что он забит под завязку.

Что ж, на обратное превращение мне хватит. А дальше… дальше, наверное, больше не стоит полностью переходить в боевую форму. Как оказалось, для нее хватает всего одной капли крови, чтобы выйти из-под контроля, а я никогда этого не любил. Но, поскольку избавиться от данной конкретной модели я не могу, то, видимо, придется и дальше обходиться половинной трансформацией. И никогда не забывать о тех последствиях, которые она способна создать в случае очередного промаха.

Ладно, что-то я раскис. Пора бы разобраться с некромантом, а то он там, наверное, уже замерз, пока меня дожидался.

С трудом оторвав взгляд от изуродованных, а местами и выпотрошенных тел, я неуверенно поднялся и, старательно отводя глаза, потрусил к выходу. Однако далеко не ушел, потому что еще с середины разгромленного зала услышал какое-то копошение снаружи и вяло удивился.

Кто там еще?

Неужели господин барон привел с собой кого-то, помимо тех мертвяков, которых я уже видел?

– Впечатляюще, – вдруг донесся до меня его голос, а затем из-за завала неторопливо вышел лич собственной персоной. Не один, разумеется, а с супругой и дочерью, на лицах которых застыло выражение полнейшего безразличия.

Оглядев результаты моего срыва, некромант странно хмыкнул. Без особого удивления потыкал носком сапога в дохлого голема. Пожал плечами, а затем повернулся ко мне, изучая мое обнаженное тело с интересом профессионального палача.

– Действительно впечатляюще, – повторил он, закончив недолгий осмотр. – Признаться, не ожидал, что у тебя хватит сил и на голема, и на умертвия.

Ах, так там еще и умертвия были?

– Но это, в общем-то, уже неважно, – не обратив внимания на мою саркастическую усмешку, продолжил барон. – Я узнал все, что хотел, и избавился от ненужного балласта, который следовало кормить, следить за тем, чтобы не разбежались… Благодарю за помощь, коллега. Она, надо сказать, пришлась очень кстати.

Я тихо щелкнул зубами.

– Собственно, эти твари были не особенно нужны, – решил пояснить свою мысль лич, когда я не ответил. – А после того, как я создал высшую нежить, эта мелочь только мешала. Кстати, не желаешь взглянуть на результаты моих трудов?

Некромант с широкой улыбкой повернулся к «жене» и «дочери».

– Мартисса, Лютеция… покажите гостю свои настоящие лица. Думаю, перед смертью ему будет полезно узнать, что не стоит недооценивать противника.

Я подобрался, когда из глоток «милых барышень» вырвался глухой рык. Затем отступил на шаг, заметив, как стремительно меняются их лица. А потом обнаружил, что вместе с лицами начали меняться и тела, и изумленно разинул пасть.

Что такое?!

Откуда это попало ему в руки?!

И кто, наконец, какая мразь посмела передать ублюдку точные копии давних экспериментов моего многоуважаемого учителя?! Которые этот старый пердун (убью его, если только сумею воскресить по-настоящему!), оказывается, не только не уничтожил, как договаривались, но еще и кому-то, демон его раздери, успел показать!

Почувствовав, что еще немного, и снова сорвусь, я с немалым трудом взял себя в руки. И потом только следил за тем, как постепенно вытягиваются женские шеи, как вполне симпатичные личики превращаются в оскаленные морды; как тонкие девичьи руки обзаводятся полноценными когтями; и как полностью перешедшие в новую трансформу (почти такую же, как у меня!) твари опустились на четыре конечности и, плотоядно на меня уставившись, выразительно облизнулись.