Его заложница (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 15

— Какая вкусная девочка, — утробно тянет и скользит дулом пистолета ниже, вжимая холодный металл между грудей. Сердце заходится аритмией, по позвоночнику бежит холодок. Он наклоняется, приближаясь очень близко, обжигая лицо горячим дыханием.

— Отпусти меня… — сглатываю. — Пожалуйста.

А он зловеще усмехается мне в лицо.

— Не-е-е-е-т, — тянет, поднимает свободную руку и ведет ей по моему лицу, так обманчиво нежно и медленно, а кожа горит так, будто мне дали пощечину. — За каждый поступок нужно отвечать, кошка, — видно, что ему доставляет удовольствие так меня называть. — Мы поиграем.

— Я не хочу ни во что играть! — выкрикиваю ему в лицо. — Я тебе не кукла! — воздуха не хватает. Его близость душит.

— А твое желание не учитывается, кошка, — ухмыляется, нет, скорее, оскаливается, как тот волк из леса. Прикасается шершавым пальцем к моим губам, грубо ласкает, вдавливая палец.

— Не трогай меня! — пытаюсь отвернуться, но жесткая рука тут же перехватывает мои скулы. Больно. Замираю. Рука с пистолетом опускается ниже, задирая мою футболку, и холодный металл уже прижат к низу живота, там, где начинается резинка трусиков.

— Скажи мне, кошка, тебя удовлетворяет твой женишок?

— Что?

— Ты слышала вопрос? Как он тебя трахает? В каких позах? От чего ты кончаешь? Или стоит спросить, кончаешь ли ты с ним? Не думаю, что этот слизняк способен удовлетворить такую, как ты… — рассуждает мне в губы.

Самое страшное и отвратительное, что этот псих задает правильные вопросы, попадая в самую цель. Я ни разу не кончала с Вадиком. Я вообще редко его к себе подпускала и всегда разочаровывалась. Кровать, миссионерская поза, выключенный свет и автоматические, словно по учебнику, действия Вадима не заводили. Но психу я об этом не скажу.

— Тебе и не снилось, как меня трахают! — со злостью выплевываю в лицо похитителю. И тут же жалею о сказанном. Его глаза сверкают и ожесточаются, пальцы на моих скулах сдавливают до боли, а дуло пистолета вдавливается в кожу. Кусаю губы, прекращая дышать.

— Это вызов, кошка? — рычит мне в лицо.

— Нет. Не смей… — всхлипываю.

— Да-а-а-а, — резко отпускает меня. Выдыхаю. Но тут же вскрикиваю, когда он в два рывка разрывает футболку, оголяя грудь.

— Не трогай меня! — в панике кричу я, размахиваюсь и даю пощечину, обжигая руку и прикрывая грудь. — Я не позволю себя насиловать! — уже тише произношу, в отчаянье. Он на мгновение замирает, кажется, его глаза становятся вменяемые, и в них даже проскальзывает сожаление… Но нет, мне только кажется…

— Насилие – это когда жертва не получила удовольствие, — ухмыляется и взводит курок пистолета.

До меня, наверное, только сейчас доходит, что я под прицелом. Одно мое неправильное движение – его рука дрогнет, и он прострелит мне низ живота. Оружие я видела только у отца в сейфе или у охраны, но никогда не имела с ним дело, и уж тем более в меня никогда не целились. Замираю, чувствуя, как тело становится ватным.

— Вот так, хорошая девочка. Если будешь послушной, больно не будет, — шепчет мне на ухо, проводит ладонью по моей шее и силой отрывает мои руки от груди.

Проходится шершавой ладонью по голой коже, очерчивает грудь и сильно сжимает сосок. Самое ужасное, что грудь ноет, а тело отзывается волной жара на его грубую ласку. В горле пересыхает, автоматически облизываю губы, и псих усмехается, опуская взгляд на мой рот. Дыхание учащается, глотаю воздух и закрываю глаза, не могу смотреть в эту черную бездну, я тону в ней, меня засасывает.

Сильная ладонь оставляет мою грудь и скользит ниже к животу, хватает за резинку трусиков и резко дергает, натягивая токую ткань, и она впивается в промежность. Хочется закричать от того, что меня это возбуждает.

Никогда ничего подобного не чувствовала.

Адский коктейль из чувств.

Страх, злость, ненависть и возбуждение.

Я не хочу!

Тело само набирает обороты, становясь очень чувствительным, и от этого еще страшнее. Зверь будто чует мое возбуждение, наклоняется, глубоко вдыхает мой запах у шеи и с триумфом смеется.

— Какая ты вкусная. Очень, очень, очень… — хрипло произносит он и кусает меня за губу. Всхлипываю, когда он вновь дергает мои трусики, уже разрывая их. Отпускает, и кусок ткани падает к моим ногам.

Все, я открыта перед ним полностью.

— Ноги раздвинь! — в приказном тоне рычит мне в губы, но упрямая и бесстрашная Александра внутри меня не желает подчиниться, сжимая ноги. Он поднимет дуло пистолета вверх, подносит его к моим губам. — Открой рот! — давит холодным металлом и пожирает мои эмоции. Сначала дёргаюсь, а потом вспоминаю, что пистолет заряжен, а его палец на курке; и меня бросает в пот. Что бы ни задумал этот больной извращенец, я должна выдержать.

Приоткрываю губы, и дуло тут же оказывается у меня во рту. Похититель наклоняется ниже и ведет носом по моему виску.

— Оближи его, кошка, — вкрадчиво шепчет на ухо. Прохожусь по металлу языком, чувствуя, как мужской дикий терпкий запах усиливается, окутывает меня. От мужчины пахнет адреналином, тестостероном и сумасшествием. Передо мной вроде тот же мужчина, что утром, но совершенно другой. Мать вашу, у него шизофрения? Оттуда мгновенные скачки настроения? — Умница, — удовлетворенно усмехается и вынимает пистолет, опускает его вниз. 

Коленом грубо раздвигает мои ноги и ведет дулом по лобку, ниже к промежности. Вниз не смотрит, только на меня, улавливая каждый мой всхлип и вздох. Разводит холодным металлом складки и надавливает на клитор настолько чувствительно, что я выдыхаю ему в лицо. Мне хочется отшвырнуть его пистолет и выцарапать черные сумасшедшие глаза, которыми он меня пожирает.

— Ты по-прежнему полагаешь, что это насилие? — самодовольно спрашивает, ведет дулом ниже к самому входу, собирает влагу и возвращается назад к клитору, начиная растирать его металлом, который нагревается от трения. — Но наказания тебе все равно не избежать, кошка, — холодно произносит он и вновь кусает за губу, ловя мои всхлипы.

Его вторая рука то поглаживает, то больно сжимает грудь, а то опять ласкает соски, играя с ними пальцами. Трение на клиторе ускоряется. Цепляюсь за его плечи, пытаясь найти равновесие. Стараюсь оттолкнуть мужчину и избавиться от гадкого, ненормального удовольствия, разливающегося по телу. Но этот мерзавец словно скала, на каждое мое сопротивление больно сжимает соски, выкручивая их, и ускоряет трение. Так безжалостно быстро, так отвратительно сладко подводя меня к пику.

— В глаза мне смотри! — рычит, и я уже без страха, ведомая грязной похотью, распахиваю глаза, выгибаюсь, подставляя грудь его грубым рукам. Смотрю на него и стону от сумасшедшего удовольствия. Меня накрывает лавиной. Пульсация между ног бешеная, все горит, мне даже немного больно от этого адского коктейля.

Уже сама не могу оторваться от черных глаз, окунаясь в них все глубже и глубже через пелену наслаждения. Мерзавец кажется мне невероятно красивым в этом момент. Он так смотрит, как никто и никогда не смотрел, словно впитывает все мои эмоции, боясь упустить момент. И вот в самый пик, когда в глазах темнеет, а внутри меня что-то разрывается, заполняя тело взрывом наслаждения, слышу, как пистолет падает на пол, а сильная рука ложится на мою шею, фиксируя. И мужчина впивается мне в губы, жадно глотая мой стон. Ничего уже не соображаю, меня бьет в судорогах оргазма, кажется, я вообще кончила не от трения металла, а от его взгляда и жадных губ. Отвечаю ему, сплетая языки. Мы как голодные звери пожираем друг друга, выпивая до дна.

Зверь отрывается от меня, резко разворачивает к стене, вжимая в нее, хватает за волосы, оттягивая голову, вынуждая прогнуться. Грубо коленом расталкивает ноги, заставляя их расставить, и резко входит в мое мокрое лоно двумя пальцами. И тут на меня обрушивается вся реальность. Словно тяжёлое небо падает с небес ледяным дождем.

Я не хочу.

Не хочу так!

Я вообще не хочу!

Тем более его действия обещают, что все будет грубо и больно, сильная рука наматывает волосы на кулак, а пальцы внутри меня впиваются глубже, растягивая. К ним добавляется третий, зверь хрипло дышит, готовясь меня разорвать.