Общество по защите обесчещенных эльфов (СИ) - Жнец Анна - Страница 23

Спасая из болота того, кто не хочет быть спасен, рискуешь сам угодить в трясину.

Прозрение наступило слишком поздно. Последнее, что я запомнила, перед тем как обнаружила себя в чужом теле в публичном доме мадам Пим-глоу, — хруст сломанной носовой перегородки. В тот день, разозлившись и вконец отчаявшись, я схватила со стола бутылку водки и на глазах взбешенного Олега попыталась вылить алкоголь в раковину. Остановил меня кулак, прилетевший в лицо. Впервые в жизни супруг меня ударил.

Добрая Диана. Самоотверженная и безотказная. Всегда готовая протянуть руку помощи. Мама учила меня быть терпеливой и понимающей, папа — никогда не сдаваться.

И я была терпеливой и понимающей. И не сдавалась, упорно, год за годом отбивая мужа у зеленого змея. А лучше бы бежала от него без оглядки, от этого алкоголика! Лучше была бы эгоисткой.

Крепко зажмурившись, я постаралась прогнать воспоминания.

— Как ты, девочка? — голос Геральдины доносился словно из-под земли, в нем звенела жалость, от которой сводило зубы.

Не надо. Прошу, не надо меня жалеть. От этого кажется, что меня уже оплакивают.

— Дырявые горы. Они далеко?

— Ох, девочка, — всплеснула руками знахарка. — Где же ты возьмешь тысячу золотых драконов?

Действительно где?

Оторвав взгляд от своих сцепленных на коленях пальцев, я посмотрела на Ирвинга, наблюдающего за мной с молчаливым равнодушием.

«Помоги снять ошейник, и я тебя озолочу».

Словно прочитав мои мысль, эльф едва заметно кивнул.

Ситуация не была безнадежной. Я знала, где достать деньги, и в любом случае собиралась выкрасть из сейфа блокнот с заклинаниями. Только теперь ставки выросли: на кону стояла не только моя свобода, но и жизнь. Пан или пропал.

Никогда бы не подумала, что так мучительно захочу променять упругое стройное тело на дряблое и потерявшее форму. Диана Климова и рядом не стояла с красоткой Дис Эддерли. Да толку от этой красоты, если жить тебе остается в лучшем случае несколько лет, а в худшем — счет идет на месяцы или даже недели.

Попав в другой мир, я выбралась из депрессии — видимо, благодаря тому, что сменила обстановку. На фоне страшного диагноза остальные проблемы моей прошлой жизни казались мелкими и решаемыми. Они и были решаемы! Я просто этого не понимала. У меня не было с чем сравнить.

Вот она, настоящая проблема, — болезнь, опухоль, растущая в моем мозге, темное, убивающее меня пятно в ауре, спятившие клетки, начавшие бесконтрольно делиться. Рак.

Остальное — ерунда. Верните мое неидеальное, но здоровое тело, и я налажу свою жизнь в два счета, я, черт побери, все-все исправлю! Похудею, мужа-алкоголика выгоню, найду новую работу, а возможно, и — новую любовь. Не надо переноситься в другой мир, чтобы начать свою историю с чистого листа. Хотелось верить, что я поняла это не слишком поздно.

С горящей свечой в руке я поднималась по лестнице на третий этаж, чтобы поделиться с Ирвингом своим планом. Блокнот с заклинаниями надо выкрасть, когда мадам Пим-глоу достанет его из сейфа, чтобы снять с проданного курто ошейник. Как именно выкрасть, я пока не знала.

В коридоре царил полумрак. Снизу доносились звуки фортепиано, мужские и женские стоны: десять вечера — рабочая смена курто в самом разгаре.

Я собралась войти в комнату, где держали Ирвинга, но замерла с ладонью, протянутой к дверной ручке: эльф с кем-то разговаривал.

Из-за двери раздавался его сердитый шепот:

— Ты меня подставила. Из-за тебя я здесь.

Изумленная, я затаила дыхание.

С кем он? Мадам Пим-глоу отправилась домой. Служанки заняты внизу.

Стараясь не шуметь, я подошла ближе, чтобы не упустить ни слова из этой загадочной беседы. Пока был слышен только голос Ирвинга.

Эльф продолжал злиться:

— Шантаж? Ты меня шантажируешь? Нет, ни за что я не соглашусь на твои условия. Пусть лучше надо мной надругаются, чем…

Он замолчал: половица под ногой скрипнула, выдав мое присутствие. Недолго думая, я рванула на себя дверь, чтобы узреть таинственную собеседницу Ирвинга, вот только комната оказалась пуста. Влетев внутрь, я нашла эльфа в одиночестве.

С кем же он ругался?

В недоумении я принялась озираться.

— Кто здесь был?

— О чем ты? — Древний настороженно следил за мной из своей клетки.

— Я слышала голоса. Ты с кем-то разговаривал.

— Сам с собой.

Растрепанный, возбужденный, он выглядел как человек, застигнутый врасплох в разгар жаркого спора. Но рядом никого не было.

Не могла же его собеседница раствориться в воздухе? Не с призраком же он общался? А что, если в эту комнату ведет тайный ход и неизвестная нырнула в него, как только почуяла опасность?

В поисках скрытых дверей я внимательно оглядела кирпичную кладку стен.

— Что ты делаешь? — раздался за спиной голос Ирвинга, звучащий непривычно взволнованно.

Что заставляло его нервничать?

— Ничего. — Полная подозрений, я ощупала швы между кирпичами. В надежде обнаружить секретное помещение, спрятанное за глухой стеной, я принялась давить то на один, то на другой камень. В фильмах это всегда приводило в действие скрытый механизм, и часть стены отодвигалась в сторону, являя взгляду потайной коридор.

Спустя несколько минут бесплодных стараний найти заветную кнопку я почувствовала себя глупо и обернулась к Ирвингу. Тот смотрел на меня из-за решетки с изрядной долей скепсиса — светлая бровь вздернута, руки скрещены на могучей обнаженной груди.

— Тебе не холодно? — вырвалось у меня, потому что, даже одетая в шерстяное платье, я ощущала зябкую дрожь, бегущую по плечам, а на эльфе были только штаны. Ни рубашки, ни нормальной обуви. Поздней осенью в помещении без камина ему понадобился бы как минимум толстый свитер.

Вопрос явно удивил Древнего: красивая изящная бровь приподнялась чуть выше.

— Есть идеи, как меня согреть? — усмехнулся он, но не зло, а даже как-то по-доброму. Впервые я видела у Ирвинга такой мягкий взгляд.

— Могу предложить свою шаль.

С собой у меня действительно была шаль. Я представила ее на плечах эльфа — большой красный платок крупной вязки — и мысленно захихикала, до того забавную картину нарисовало воображение.

— Как-нибудь в другой раз, — хмыкнул Ирвинг, видимо, тоже представив себя в женской шали.

Теперь он казался расслабленным, и я подумала, что, возможно, зря решила поиграть в детектива. Наверное, эльф и правда разговаривал сам с собой и никаких секретных коридоров за стеной не было.

Но эта его фраза…

«Ты меня шантажируешь?»

Я же не ослышалась?

— Подойди ко мне, Дис, — мягко попросил Ирвинг, протянув ко мне руку между прутьями решетки.

Давно надо было выпустить его из клетки и поселить в нормальной спальне, да только мадам Пим-глоу боялась: слишком уж угрожающе вел себя эльф по прибытии в бордель.

Без страха и малейших сомнений я шагнула навстречу протянутой руке, и пальцы Ирвинга, холодные, чуть шершавые от мозолей, нежно скользнули по моему лбу — в том месте, где ведьма Геральдина разглядела зловещее темное пятно в ауре.

— Поможем друг другу? — прошептал Древний тоном демона-искусителя, библейского змея, предлагающего Еве яблоко. Большим пальцем он ласкал мою кожу и так на меня смотрел, таким завораживающим колдовским взглядом, что сердце в груди сладко замирало и я невольно задерживала дыхание.

— Тысяча золотых драконов, — назвала я свою цену, тяжело сглотнув.

— Ты станешь самой богатой женщиной Имании, — пообещал Древний.

— И ты поможешь мне найти Дырявые горы?

— И я решу любую твою проблему. Даю слово.

Ласка была приятной настолько, что хотелось закрыть глаза и отдаться чужим рукам. Я обнаружила, что и правда опустила веки и вытянула шею, как кошка, просящая, чтобы ее погладили.

— Даю слово, — шептал Ирвинг, зарываясь пальцами в мои волосы. — Даю тебе слово, Дис.

Мне так хотелось ему верить.