Дядя самых честных правил 2 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 45

— Ежели сгодится товар, так ещё привезу. Я, чай, не купец, цену ломить не буду, всё по чести сделаю.

Из кузницы вышел Прохор и кивнул, одобряя покупку.

— Вон, видишь мастерские? — я указал рукой за ручей. — Там разгрузите, Прохор примет по весу. Потом вернёшься сюда, рассчитаемся.

Лицо Ваньки осветилось радостью, и он кинулся к телеге.

— Всё сделаю, барин, будете довольны!

Телеги неспешно разворачивались, чтобы ехать к мастерским, а я пошёл обратно в усадьбу. На крыльце стояла Настасья Филипповна и с прищуром наблюдала за коробейником.

— Рожа у него, — ключница покачала головой, — прям, разбойничья.

— Мне с ним не целоваться, — я улыбнулся, — а сталь нам нужна. Настасья Филипповна, как вернутся и я им расчёт дам, накормите их.

— Всякого кормить, — заворчала она, — никаких доходов не хватит. Ты и так им денег собираешься дать.

— Не обеднеем от миски щей. А люди порадуются — хорошее отношение и кошке приятно.

Будто услышав меня, мимо важно прошествовал Мурзилка, словно герцог, обходящий владения. За те полгода, что он живёт в усадьбе, маленький рыжий комочек рос будто на дрожжах. По нему ещё видно, что не взрослый кот — лапы длинные, уши большие, морда хитрая. Но размером уже с матёрого кота, а то и больше. Чувствую, вымахает в здоровенную зверюгу.

Забавно наблюдать, как он относится к другим обитателям усадьбы. Александре кот покровительствует, видимо, из-за схожей масти, допуская погладить. Тане он позволяет чесать за ушком и брать на руки. Кижа подобрыш считает личным слугой — приходит, когда хочет, и требует, чтобы поручик чесал его. Самое смешное, что Киж не возражает и относится к Мурзилке со всяческим пиететом. Ко мне Мурзилка приходит спать под бок и никогда не шалит, если я рядом. А вот Настасью Филипповну берёт на жалость — сядет напротив ключницы, глазки жалостливые сделает и тоненько мяучит, изображая крайнюю степень истощения. Только эта “голодная” морда скоро в дверь проходить перестанет, так её сметаной закармливают.

Пройдя мимо нас, Мурзилка ускорился, подбежал к телеге и запрыгнул на неё. Уселся со строгим видом и поехал смотреть, как будут разгружать металлолом. Я же говорил — герцог, а не кот.

Только я рассчитался с коробейником и телеги выехали из усадьбы, как на дороге показались дрожки, запряжённые кобылой пегой масти. Ещё один гость? Знакомая лошадка, где-то я её видел. Не успел я вспомнить, как разглядел рыжие усы пассажира. Всё ясно — Добрятников. Ага, вместе с младшей дочерью, вон чуть ли не подпрыгивает на сиденье и рукой мне машет. Замечательные гости, с ними хорошее настроение точно обеспечено.

Дрожки подъехали к крыльцу, и, не дожидаясь, когда они остановятся, Ксюшка выпрыгнула на землю и рванула ко мне со всех ног.

— Дядя Костя! Дядя Костя!

Я подхватил её и подбросил вверх, получив порцию оглушительного визга.

— Дядя Костя, а папа вам сказать хочет! Такое! Такое! Я сама хотела сказать, но обещала, что не буду! А вы волшебную палочку не потеряли? Можно я посмотрю? А магичить вы будете? А Сашка хорошо учится? Она обещала мне показать новый фокус, если я учиться хорошо буду. А вы точно волшебную палочку не потеряли?

Она тараторила обо всём и сразу, разбрасывая слова, как хлебные крошки птицам, — горстями, не жалея и добавляя ещё и ещё.

— Вы Сашку ругаете, когда она плохо учится? Меня мама ругает, говорит, что приличные девицы должны уметь читать, писать и считать. Чтобы вести хозяйство, как мама делает, пока папа на диване умные мысли думает. А я вот легла на этот диван, и мне подумалось, что вести хозяйство очень скучно. Считать, записывать в тетрадку, приказывать, какой ужин делать, и вышивать. Правда же скучно? Дядя Костя, а у вас думательный диван есть или вы сам по себе умный? Я вот сама по себе, у меня и без дивана мысли хорошие. А где ваш Мурзилка? Я ему вкусный кусочек привезла. Вам не стала ничего брать, мама говорит, что вас лучше, чем у нас, кормят. А Мурзилке привезла, он мне спасибательно урчит, когда я ему гостинцы привожу. А вам урчит?

Тут она увидела Мурзилку, важно выходящего из-за кузницы. Я ей стал сразу не интересен, и девочка умчалась к коту.

— Добрый день, Константин Платонович.

Я пожал руку Добрятникову.

— Здравствуйте, Пётр Петрович. Как ваши дела?

— Спасибо, вашими молитвами. Жена вам привет передаёт, волнуется, не слишком ли утруждает вас Александра.

— Скорее, — мне захотелось рассмеяться, — я её утруждаю. Заставляю работать, не покладая рук.

— Очень хорошо! Это полезно для молодой девушки. Константин Платонович, а я ведь к вам по делу.

— Тогда пройдёмте в кабинет и поговорим.

— Нет, нет, — Добрятников замахал руками, — этого совершенно не требуется. Дело скорее приятное и совершенно не секретное.

— Может, тогда отобедаете с нами? Заодно и поговорим.

Но зайти в дом мы не успели. Я мазнул взглядом за плечом Добрятникова и поперхнулся. По дороге от леса к усадьбе двигались карета и два экипажа, гружёные багажом. Вот! Примета сбывается, причём в тройном размере.

Добрятников тоже обернулся и увидел внезапных визитёров.

— Я не вовремя? Вы кого-то ждёте?

— Нет, Пётр Петрович, не жду.

Не прошло и десяти минут, кортеж въехал во двор и остановился напротив крыльца. С козел спрыгнул лакей и распахнул дверь.

— Марья Алексевна!

Я поспешил к карете и подал старой княгине руку.

— Костя, милый, ужасно рада тебя видеть.

— Я тоже, я тоже, Марья Алексевна.

— Соскучилась по тебе, мой дорогой. Решила приехать, нанести визит, так сказать. Не выгонишь?

— Да что вы говорите, Марья Алексевна! Я даже буду настаивать, чтобы вы погостили.

— Княгиня, рад видеть вас в здравии, — к нам подошёл Добрятников. Согнулся в поклоне, и Марья Алексевна протянула ему руку для поцелуя.

— А, Петя, всё такой же рыжий. Как супруга, дочки?

— Благодарю, Марья Алексевна, всё замечательно.

Княгиня обернулась к карете. Рядом с ней появились два орка-мордоворота — носы перебиты, рожи бандитские, ливреи чуть не лопаются от мышц, на поясах дубинки.

— Это мои телохранители, Костя. Опасно пожилой женщине ездить по лесам в одиночестве, — пояснила княгиня и махнула мордоворотам рукой. — Разгружайте, мальчики!

— Кхм, — кто-то сердито кашлянул за спиной.

Мы с княгиней повернулись одновременно. На крыльце стояла Настасья Филипповна, уперев руки в бока, и смотрела с сердитым прищуром.

— Ты гляди-ка, кто к нам приехал, а!

Ёшки-матрёшки, только скандала и не хватало. А ведь с них станется сцепиться прямо здесь — тётки-то с характером, даже мне не чета. И я не уверен, что Талант даст княгине решительное преимущество против старой орки. Кто знает, каким фокусам обучил её дядя? А ведь ещё есть телохранители, и если они вмешаются… Я покосился на мордоворотов — орки медленно пятились, явно собираясь укрыться за каретой. Ладно, их можно сбросить со счетов, но всё равно, перспектива разнимать княгиню и ключницу меня не радовала. Интересно, если они устроят разборки, останется цела усадьба? Я, знаете ли, к ней привык уже, не хотелось бы заново отстраиваться.

Я не успел среагировать — Марья Алексевна быстрым шагом устремилась к ключнице. Взлетела по ступенькам и оказалась с ней лицом к лицу.

— Настенька! — княгиня порывисто обняла орку. — Прости меня, дуру старую! Виноватая я перед тобой! Кругом виноватая!

— Марьюшка! — заголосила Настасья Филипповна. — И ты меня прости! Не хотела я!

Мы с Добрятниковым, не сговариваясь, отвернулись, чтобы не чувствовать себя подглядывающими за двумя плачущими женщинами. Впрочем, продолжалось это недолго, и уже через пару минут Настасья Филипповна увела княгиню в дом.

— Может, — я покосился на Добрятникова, — по рюмке рябиновки? Для аппетита.

— А знаете, не откажусь, Константин Платонович, — отец моей ученицы вздохнул с облегчением, — не откажусь. После такой сцены не грех и употребить.