Школьный вальс (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 50

— Почитай сперва! — настойчиво трясет гаджетом перед его лицом.

Папа отпускает ее руку, и забирает телефон. Вот только он не читает. Не глядя, кладет телефон себе в карман и твердым голосом изрекает:

— Не собираюсь я ничего читать. Это личная вещь Нины.

— Ох, ну конечно! Ты же у нас святой! — с едкой насмешкой бросает мама, закатывая глаза. — Примерный отец! Знаешь ли ты, примерный родитель, что твоя дочь водит шашни с недоразумением, который пишет ей глупости под окнами?

— Ира, ей почти восемнадцать лет, — папа устало щипает себя за переносицу, — было бы странно, если бы Нина не интересовалась мальчиками. Вот это действительно повод задуматься.

— А если она тебе в подоле принесет, ты точно так же будешь думать? — ядовитые слова матери задевают меня, и я не выдерживаю.

— Ты не можешь контролировать меня постоянно! Я все равно уеду! Да я каждый день отчитываю, чтобы поскорее от тебя убраться! С тобой невозможно жить! Скоро и отец сбежит! — проталкиваюсь между родителями и вылетаю в коридор. — И знай, в подоле я тебе не принесу! Лучше на улице сдохну под мостом, чем слушать твои постоянные нравоучения и упреки!

Я надеваю кроссовки буквально на ходу, выбегаю из квартиры и несусь вниз по ступеням.Я снова плачу. Слезы рекой льются из глаз.

Я всего лишь хотела быть обычной! Всего лишь хотела любить и быть любимой! Наслаждаться жизнью и каждым ее мгновением. Проживать эту жизнь, а не только думать о будущем.Дежавю. Иначе это никак не назвать. Несколько недель назад я точно также сбежала из дому. И снова причина: несдержанность моей матери.

У меня нет с собой ни телефона, ни даже курточки, а на улице вечереет. Еще недостаточно теплый весенний ветер продувает, отчего я съеживаюсь.

Черта с два я вернусь домой!

Зубы начинают стучать от холода, а истерика между тем не проходит. Я иду по парку вся зареванная и растрепанная, в домашней футболке и штанах. Наверняка, я напоминаю девочку из фильмов ужасов или просто бродяжку. Люди на меня странно косятся, не то чтобы мне есть до них дело. Пусть думают, что хотят!

Некрасиво шмыгнув носом, вытираю ладошками лицо. Обхватываю себя руками, зябко потирая плечи, чтобы хоть немного согреться и унять дрожь.

Неожиданно мои плечи накрывает кофта с таким знакомым ароматом.

— Держи, простудишься, — мягко произносит Арсен, доставая мои спутанные волосы из-под кофты.

Останавливается, поворачивает меня за плечи к себе и сам просовывает мои руки в рукава, после чего застегивает кофту и накидывает на голову капюшон. Обнимает, заботливо поглаживая по плечам. Он ничего не говорит. Просто стоит рядом и дает мне выплакаться.

Тише, моя девочка, тише, — приговаривает изредка.

Его неподдельная забота действует на меня успокаивающе. Арсен словно разделяют мою боль, печаль и обиду. Успокаиваюсь я довольно быстро, а потом спрашиваю:

— Ты все еще был во дворе, когда я вышла?

— Угу… Это из-за меня? — вопрос Арсена звучит несмело. Будто он страшиться узнать ответ, и в тоже время не может не спросить.

Мне хочется его успокоить, но также не хочется обманывать, поэтому честно отвечаю:

— Отчасти. Мама увидела надписи, а потом еще прочитала нашу переписку. Она была в ярости. Решила, что это ты меня утаскиваешь в столицу. Что за глупость? — фыркаю и немного подаюсь назад, чтобы заглянуть в лицо парня.

— Я сглупил. Мне не стоило писать все на асфальте. Прости…

— Что? — кладу Арсену руку на щеку. Нежно провожу указательным пальцем до губ и, улыбнувшись, говорю: — Это лучшее, что ради меня когда-либо делали. Ты не виноват в том, что моя мама… — сумасшедшая, хочу сказать, но сдерживаюсь. — Слишком строгая.

— Все равно мне не по себе.

Арсен напряжен. Чувствую это всем телом, поэтому решаю его немного успокоить тем способом, который первый приходит на ум. Поддавшись вперед, накрываю его губы своими, втягивая в сладкий поцелуй.

— Наши уроки не прошли даром, утенок, — шепчет мне прямо в губы, улыбаясь, а потом целует, перехватывая инициативу.

Нацеловавшись, Арсен поправляет слетевший капюшон и уточняет:

— Я так понимаю, домой ты не пойдешь?

Отрицательно качаю головой.

— Хорошо, тогда пойдем ко мне. На улице вечереет и достаточно прохладно. Заодно и с мамой познакомишься.

— С мамой?! — ошарашено выкрикиваю, на что Арсен только посмеивается.

— Конечно, должна же она знать с кем ее сын уезжает в столицу, — кидает как бы невзначай, при этом внимательно наблюдая за моим выражением лица.

— В столицу? Ты поедешь со мной?

— Разумеется. Я не определился, чем хочу заниматься. Подам заявки в несколько вузов, там и команды баскетбольные получше наших будут. Не отпускать же тебя одну. Вдруг украдут?

Счастливо взвизгнув, повисаю у Герасимова на шее. Он, заливисто хохоча, меня кружит.

И как этому парню удается так быстро поднимать мне настроение? Магия, не иначе!

«Или любовь» — тихо подсказывает внутренний голос.

Мы с Арсеном заходим в квартиру. Он мне весело подмигивает, а потом, раскинув руки в стороны, радушно выдает:

— Не стесняйся, утенок! Чувствуй себя как дома!

— Ага, но не забывай, что ты в гостях, — ворчливо заканчиваю за него.

— Если ты гость, то самый приятный, — притягивает за талию к себе, наклоняет голову, точно собираясь меня втянуть в очередной головокружительный поцелуй.

Упираюсь этому неугомонному в плечи и отворачиваю голову. Арсен упирается губами мне в щеку, отчего недовольно пыхтит.

— Тут же твоя мама! С ума сошел?!

— Ну и что? — бурчит, все-таки оставляя короткий поцелуй на моей щеке, затем подбородке, уголке губ и уже, вероятно, хочет перейти к самому интересному, как я отскакиваю.

— Не-а, — категорично отрезаю. — Это не прилично!

Герасимов преувеличенно-тяжело вздыхает, строит кислую мину, а потом жалостливые глаза, точно щенок выпрашивающий мячик, но я остаюсь непреклонна.

— Портишь все веселье, утенок. Ладно, разбувайся, вот тапочки, — наклонившись, достает из шкафа черные тапочки для гостей, — и пошли знакомиться.

Сняв кофту, медленно снимаю кроссовки, надеваю тапочки и нервно отзываюсь:

— Может, пойти руки помыть и умыться?

Каюсь, я тяну время. Не то чтобы мне не хочется познакомиться с мамой моего парня, но… А вдруг я ей не понравлюсь? Вдруг она тоже считает, что ее сыну рано заводить отношения?

— Ты понравишься маме, — без тени сомнения изрекает Арсен, заметив мою заминку и правильно ее растолковав. — Ты не можешь ей не понравится. Благодаря тебе я стал примерным мальчиком.

— Ты никогда не был и не будешь примерным мальчиком, — усмехаюсь, чувствуя как напряжение покидает тело.

— Возможно, — беспечно пожимает плечами, не собираясь вступать в спор. Берет меня за руку, наклоняется и с наглой улыбкой шепчет на ухо: — но тебе никогда не нравились примерные мальчики, Нина. Ты их всех отшила.

И прав ведь, засранец!

Герасимов тащит меня за руку через коридор, и вдруг останавливается точно вкопанный перед арочным проходом на кухню. Неосознанно сжимает до боли мою руку, и я выглядываю из-за его плеча, чтобы понять что стало причиной его злости.

За столом сидят его мама и отец. На столе стоит букет цветов в вазе. Они нас пока не замечают, мило переговариваясь между собой за чашкой кофе.

Проклятье! Еще одна драма намечается?

— Что он тут делает? — цедит сквозь зубы Арсен.

Клянусь, он сейчас сломает мне руку!

Шевелю пальцами, чтобы как-то привлечь его внимание, но Герасимов слишком сконцентрирован на отце.

— Сынок, успокойся, пожалуйста. Кто это с тобой? — пытается она разглядеть мою фигурку за этим бугаем.

Не выдержав, скулю и пытаюсь вырваться.

— Отпусти девочку! Ты ей делаешь больно! — шикает на Герасимова мать и тот, очнувшись, отпускает меня. Бросает обеспокоенный взгляд, пока я тру конечность.

— Прости, — тихо шепчет. — Повторяю вопрос: что ты тут делаешь? — снова обращается к отцу.