Курсант: Назад в СССР 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 9

— Совершенно верно, — Горохов сел за стол. — Нужно поднять все материалы по без вести пропавшим подросткам за последние пять лет. Не думаю, что их много наберется. Я позвоню Звягинцеву, он организует. Прошерстим список, отработаем родственников. Наша задача — найти связующее звено между жертвами. Проверить все предприятия, где имеются габаритные морозильные установки. Мясокомбинат, торговые склады.

— Морг еще, — кинул веское слово Погодин.

Горохов на миг задумался, но Катков вмиг рассеял его сомнения, блеснув экспертными знаниями, хотя и не совсем по профилю (судебная медицина хоть и пресекается с традиционной криминалистикой, все же стоит особняком и специализируется на исследовании не следов, а людей, живых и мертвых):

— Температура в холодильной камере морга — примерно плюс два градуса, такой режим препятствует развитию гнилостных изменений, но к обледенению не приводит.

— А может, здесь какая-то секретная лаборатория в городе? — предположил Погодин. — Ставит опыты над людьми?

— Федор, — поморщился Горохов. — Не собирай ерунды.

— А что? — не сдавался тот. — Я в журнале «Наука и жизнь» читал, что для полетов к дальним планетам космонавтов хотят погружать в криосон. Ну это заморозка такая. Обменные процессы прекращаются, и люди не стареют. Совсем как наши потерпевшие.

— Федя, — фыркнул Никита Егорович, — Где космос и где Цыпинск? Чувствуешь разницу?

— А может, тогда кто-то проводит эксперименты по оживлению замерзших людей? — не унимался Погодин. — Какой-нибудь безумный ученый.

— Беляева поменьше читай, — язвительно бросил Горохов. — У того вообще голова разговаривает.

Ревизия уголовных дел прошлых лет особого результата не дала. Выяснилось, что за последние пять лет бесследно пропал всего один подросток. Были, конечно, и другие потеряшки, но их нашли. Кого живыми, кого мертвыми. У тех, кто погиб, причина смерти никак не подходила под почерк Холодильщика (такое прозвище я дал Цыпинскому убийце).

Горохов отправил меня проверить по месту жительства этого самого мальчика, который пропал четыре года назад, и скорее всего его уже не было в живых. Юрченко Вадим. На момент исчезновения в 1981 году ему было пятнадцать лет.

— А можно я Светлану Валерьевну с собой возьму? — спросил я шефа, когда тот нарезал мне задачи.

— Зачем? — он посмотрел на меня с хитринкой.

Интересно… Заметил ли Никита Егорович наши вчерашние взаимные флюиды с Психологиней? Шеф очень проницательный человек. В работе… А вот все, что касается отношений и взаимодействия между людьми, в этом он не преуспел. Но ему простительно… Сам в разводе, и работа заменила ему семью. Он, наверное, считает, что у настоящих правоохранителей должно быть у всех так. Зуб даю, он даже, наверное, не помнит, что Катков женился в прошлом году.

Алексей нашел себе женщину чуть постарше (точнее, она его нашла), которая вмиг охомутала парня и затащила под венец. Тот слишком не сопротивлялся. С радостью побежал во взрослую жизнь, ведь за свою бытность голой титьки не видел, наверное, а тут на тебе — невеста целая сразу. Жена заменила ему маму, названивала на работу и собирала туески с обедом на службу. Нянькалась с Алёшей, как с любимым сыночком. Обхаживала и откармливала, отчего Катков немного прибавил в весе. Он и раньше не был стройняшкой, а сейчас по габаритам приближался к Обеликсу… Но, несмотря на «замужество», Алексей частенько вздыхал и бросал томные взгляды в сторону Светы.

— Я навел справки у местного участкового, — ответил я шефу, соображая, как бы правдоподобнее обосновать свою просьбу. — Тот сообщил, что семья Юрченко не совсем благополучная. Выпивающая. Кроме погибшего Вадима — других детей нет. Супруги проживают в доме в частном секторе Цыпинска. Я привык дело иметь с отморозками, а не с маргинальным элементом, Никита Егорович. Светлана Валерьевна с своим знанием психологии общения, надеюсь, поможет мне наладить контакт с соответствующим контингентом. И потом… У них ребенок пропал, может, они до сих пор переживают. Тем более тут подход тонкий нужен.

— Согласен, — искренне закивал Горохов и протянул ключи. — Возьмите служебную машину.

Мы вышли со Светой на крыльцо. Вокруг, вроде, никого, только воробьи купаются в теплом песке. Я приобнял девушку за талию. Та деликатно убрала мою руку.

— Андрей, — тихо проговорила она, оглядываясь, будто ее застукали на месте преступления. — Вчера я немного была не в себе.

— Не переживай, Светик, — улыбнулся я. — Мы ничего такого не сделали. Подумаешь, дружеский поцелуй.

— Я замужем.

— Помню, но мы же друзья? Не только коллеги.

Света в ответ лишь вздохнула. Интересно, она уже разложила мой поступок по Фрейду, как ее учили? Или с близкими такое не прокатывает? От мысли, что она видит меня насквозь, мои плечи передернулись. Но паниковать рано. Я себя сам-то не могу понять, а психолог тем более не разберется.

Мы сели в черную «Волгу», которую любезно предоставил нам Звягинцев, и выдвинулись по нужному адресу.

Частный сектор раскинулся на окраине города, перемешиваясь с подпирающим Цыпинск дачным поселком. Теперь трудно было судить, где дачи, а где дома. Многие и жили на дачах круглогодично. Климат позволял.

Вот и нужный дом. Я ожидал увидеть что-то вроде хибары на курьих ножках, но, к моему удивлению, это оказался старый особняк из почерневшего от времени бруса. Но солидность строение давно потеряло. Облупившаяся краска на заборе и наличниках, покосившийся штакетник все-таки опускали жилище на уровень хибары. Просторной и добротной, но хибары.

— Хозяева! — крикнул я, распахнув калитку и осматривая заросший травой двор, выискивая признаки присутствия псины. Но цепочка нигде не брякнула, никто не гавкнул, да и будки с собачьими какашками в поле зрения не наблюдалось.

Хозяев тоже не было на горизонте. Я ступил на скрипучее крыльцо. Одна доска прогнила и давно провалилась, я аккуратно кивнул на это своей спутнице, чтоб не оступилась. Потянул за ручку двери и очутился в доме. Просторный холл-кухня (как в элитных дачах этих времен, возможно, раньше это и была номенклатурная дачка) встретил прогорклым запахом дешевого табака, застарелых досок и крысиных хвостов.

— Тук-тук! — громко крикнул я, топчась в пороге. Хотел разуться, но глянул на пол и сразу перехотел.

— Кто? — недовольный хриплый голос с похмельным окрасом раздался из спальни.

— Милиция! Гражданин Юрченко?

Из спальни нарисовался заспанный детина в замызганной тельняшке и дырявых выцветших трико с разводами.

Уставился на нас небритым прищуром, убирая со лба слипшиеся пряди волос, чтобы лучше нас разглядеть.

— Ну, я Юрченко, — пробурчал он. — Чего надо?

— Капитан милиции Петров Андрей Григорьевич, — представился я, но ксиву не стал доставать. Много чести будет.

— Присаживайтесь, Леонид Сергеевич, — распорядился я по-хозяйски и сам первый уселся на самодельный табурет цвета обожжённой черепахи.

Юрченко послушно сел напротив за стол. Света брезгливо огляделась, поморщилась и, поджав губы, осталась стоять.

— У вас в январе восемьдесят первого пропал сын Вадим, — начал я. — По этому поводу мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Ха… — хлопнул по столу с грязной посудой Юрченко. — Очнулись! Три года уже прошло.

— Четыре, — уточнила Света.

— Ну, да. Да... — закивал Леонид, обдав мое лицо свежим перегаром.

— Расскажите, как он пропал? — спросил, я дивясь, что родной отец не помнит доподлинно, когда его ребенок исчез. Хотя, судя по батарее стеклотары, выстроившейся неровными рядами под столом, в жизни его заботит не слишком много вещей. Обстановка в доме полубичовская. Но на столе обрезки колбасы и вскрытые бычки в томате. Да и водка магазинная, не дешевая. Судя по всему, родитель где-то работает, и деньги у него водятся. Но вряд ли задерживаются.

— А я помню? — недовольно пробурчал алкаш. — Ушел и пропал.