Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 35

Солнце. Там, снаружи, сияло солнце. Властвовало над миром, стремилось спалить все живое дотла.

Время шло. В белом плаще с капюшоном, в темных очках Легрин стоял у границы купола. Минуту, две, три. Затем глубоко вздохнул, взобрался на лошадь и дрожащими руками тронул поводья.

Глава 39

К середине третьего дня пути мы вышли к гигантскому мосту, соединявшему два горных хребта. Торнан объяснил мне, что мост волшебный, что длиннее, чем кажется, и что построили его тысячу лет назад северные и южные маги, работая сообща.

— Это кратчайшая дорога до Стоунхейна, — сказал он. — Если идти в обход, месяца не хватит. Смотри, — Торнан обвел рукой заснеженные горы по другую сторону от пропасти. — Там моя родина.

Я посмотрела вперед, куда показывал северный маг, затем огляделась вокруг: мост словно служил границей между двумя мирами. За моей спиной скалы были серыми, с редкими вкраплениями чахлой растительности, в голубом небе над острыми пиками сияло солнце. За мостом горы кутались в снег, мела метель, я видела танец пушистых белых хлопьев на фоне сумерек. Зиму и лето, вечер и день разделяло глубокое ущелье, полное тумана.

— Пойдем.

Раздался необычный звук. Мост словно был покрыт наледью, припорошен мелкой стеклянной крошкой, которая хрустела и трещала под лошадиными копытами. Презрев технику безопасности, строители решили обойтись без перил: по бокам моста не было ограждений, кони вели нас по краю пропасти. Охваченная тревогой, я смотрела вниз и сквозь клубящийся туман видела на дне ущелья острые камни. Сорвешься — ни единого шанса выжить.

Мост казался необычайно длинным. Я ожидала, что мы пересечем его за час, но белая лента дороги тянулась и тянулась вперед, не заканчиваясь, а заснеженные вершины в конце пути выглядели всё такими же далекими.

Заночевать пришлось прямо там, над туманной бездной, на узкой каменной полосе, висящей в воздухе. С помощью магии Торнан создал что-то вроде шатра, в который мы все набились. Спали вповалку, зато не мерзли.

Ночью Торнан обнимал меня, закутанную в его плащ, жарко дышал в висок, его широкая ладонь по-хозяйски накрывала мой живот, а я лежала и думала о Легрине. Теперь, когда нас разделяло такое огромное расстояние, сцена, увиденная в пещере, казалась сном, чем-то придуманным, нереальным, будто я словила галлюцинацию. Но ведь это было на самом деле: Легрин удовлетворял другую женщину.

На следующий день мы добрались до конца моста, а через пару часов были уже в Стоунхейне. Не знаю, как я представляла себе обитель северных магов, но ощутила неприятное удивление, оказавшись в горном поселке среди невзрачных деревянных хибар с объемными шапками снега на крышах.

Дома выглядели очень просто. Приземистые, не выше двух этажей, они напоминали большие сугробы. В маленьких окнах горел свет, из каменных труб шел дым. Улицы были тесные и нечищеные, на пересечении двух дорог стоял колодец, из которого местные женщины черпали воду. Со всех сторон деревушку — я не могла назвать это городом — окружали скалы, под звездным небом искрился, переливаясь серебром, снег.

Была ночь.

Полярная ночь.

Расстроенная, я крутила головой, высматривая замок своего отца или, ну не знаю, какой-нибудь терем, однако оказалось, что вождь, могущественный колдун, живет в обычном бревенчатом доме, похожем на барак.

Это шутка? Проверка? Не может быть, что бы человек, облеченный властью, довольствовался столь скромными условиями.

— Север суров, — ответил Торнан на мой изумленный взгляд. — И наш народ суров ему под стать. Великий Вертар требует, чтобы мы закаляли не только дух, но и тело.

Когда мне помогли слезть с лошади, я заметила недалеко от колодца клетку, а в ней, за обледеневшими прутьями, эльфийку с растрепанными пепельными волосами и серой кожей.

Дроу!

Здесь, в Стоунхейне, была дроу. Пленная.

— Кто… кто это?

Несмотря на холод, снегопад и суровые порывы ветра, женщина в клетке была почти голая. Она сидела в каких-то драных лохмотьях, съежившись, поджав под себя босые ноги, и растирала руки, тщетно пытаясь согреть их дыханием.

— Моя бывшая жена, — ответил Торнан, и тоненький, тревожный звон колокольчика, что я услышала в горах, когда на моих запястьях защелкнули эти странные браслеты, превратился в оглушительный, вопящий набат.

Торнан посадил свою бывшую жену в клетку? Оставил коченеть на морозе?

Рот приоткрылся. Я вернула челюсть на место и судорожно сглотнула.

— Мой нежный цветок. — Рука Торнана легла мне на талию. — Тьерра заслужила то, что с ней сделали. Поверь.

Ни один человек не заслуживал умирать от холода за решеткой, но я… Я попыталась поверить Торнану. Я очень сильно хотела ему поверить, потому что иначе пришлось бы признать: ты, Наденька, в полной жопе, у черта на рогах в компании садистов, способных обойтись с женщиной самым жестоким образом.

Колокол в моем сознании надрывался. Это был уже не тревожный звоночек — грохот паники, но я в своей обычной манере предпочла спрятать голову в песок.

Заслужила. Эта женщина наверняка заслужила свое наказание. Совершила какой-то ужасный поступок, убила кого-нибудь или покалечила, поэтому ее и заперли. Сама виновата.

Я повторила это про себя десять раз, как мантру: «Сама виновата, сама виновата, сама…» — и успокоилась.

Торнан помог мне подняться по скользким ступенькам крыльца и галантно придержал дверь, пропустив меня в дом.

* * *

В доме было жарко натоплено и неприятно дымно. Оказалось, что в этой лачуге живут сразу несколько семей: приближенные вождя с женами и детьми. Снимая верхнюю одежду и вешая на крючок, я не могла отделаться от ощущения, что меня обманули. Я ехала в процветающее королевство, собиралась жить в роскошном замке, а в итоге обнаружила себя в хлеву.

«Не спеши с выводами. Может, не все так страшно. Может, тебе здесь понравится. С милым рай в шалаше. В любом случае ты принцесса, а значит, у тебя будет все самое лучшее», — я успокаивала себя, как могла, но чувство недовольства и тревоги стремительно росло.

Нос уловил аппетитный запах жареного мяса, плывущий по воздуху, и в животе заурчало. За целый день пути я сильно проголодалась. Ну хоть поем вкусно впервые за последнюю неделю. От этой мысли рот наполнился слюной.

Скорее бы за стол! Мяса, вина, булочек!

— Ах, какую красавицу ты привел в дом, Могучий Торнан!

В дверях появилась дородная женщина средних лет. У нее было румяное лицо, крепкая фигура крестьянки и взгляд, острый, как скальпель. Незнакомка тут же взяла меня в оборот.

— Пойдем, пойдем, — сказала она, хватая меня за руку и утаскивая за собой в глубину дома. — Поможешь нам готовить. Мужчины устали с дороги, их надо как следует встретить.

Э-э-э…

Вообще помочь я была не против, но логическая цепочка в моей голове не складывалась.

А я не с дороги? Я не устала? А меня как следует встретить не надо?

Неужели так в Стоунхейне принято обращаться с гостями, с принцессами?

Я растерянно оглянулась на Торнана, но северный маг наблюдал за происходящим с добродушной ухмылкой.

В кухне мне сразу вручили два пустых ведра и тоном, каким приказывают служанкам, отправили к колодцу за водой.

— А почему вы не используете для этих целей магию? — удивилась я. — Зачем таскать воду из колодца, если можно, — я поводила руками в воздухе, — помагичить?

— Магия для мужчин, — ответила краснолицая довольно резко.

— Ну, пусть тогда мужчины этим займутся: наполнят ведра силой мысли или наколдуют водопровод.

— Магия для великих дел, — еще грубее процедила моя новая знакомая. — Тратить магию на бабские заботы — гневать Вертара. — И вместе с ведрами меня вытолкнули из кухни.

В легком шоке я прошлась по коридору к входной двери, спустилась с крыльца и проложила цепочку следов до колодца. Интересно, почему вода в этом колодце не замерзает? Зачарованный он, что ли?

Полные ведра воды показались мне неподъемными. Все же я была барышней, изнеженной благами цивилизации, да и жизнь в Лунновиле меня разбаловала. К хорошему привыкаешь быстро.