Волчий интерес (СИ) - Зайцева Мария - Страница 41

Явно потребительское, грубое и похабное отношение ко мне? Требовать с леди такую плату, которую запросил он, могут только недалекие животные…

И, хоть в дальнейшем Волк предстал совсем с другой стороны, но , видно, до конца я его в новой роли не воспринимала.

И ведь понимала, не могла не понимать, что тот, кто управляет Тайной канцелярией, да еще и является одним из лучших шпионов империи, не может быть просто грубым похотливым животным… Понимала, что тот, кого называют братом императора, далеко не так прямолинеен, как хочет казаться…

И все равно, первое впечатление, то самое, что он потом неоднократно подтверждал, словно нарочно прикидываясь грубым зверем, у которого в голове лишь несколько примитивных желаний, никуда не уходило. И мешало понимать, что Волк — далеко не тот, за кого себя выдает…

И сейчас он одним только взглядом чуть-чуть приоткрыл завесу того, другого: холодного, расчетливого, жестокого до озноба существа, мотивы которого мне никогда не понять…

И тон его, ледяной, приказной, совсем не такой приказной, как до этого , в постели, по-другому, пробирает до дрожи. И заставляет подчиняться.

— Гордость ваша наследная… — холодно комментирует Волк мою попытку бунта, — она же — дурость. Я думал, ты умнее.

— Не желаю… слушать…

С удивлением отмечаю, что губы плохо слушаются. Как у него так получилось? Я же… Я же не просто девочка… Я, вообще-то, ведьма. И, как говорит Катаржина, сильная. Да и я сама знаю, что сильная! Я много чего умею! Меня Дон учил! И в пути, когда бежали с родины, было несколько опасных моментов… Да и дороги в империи далеко не так безопасны, как кажется…

Но сейчас я просто не могу пошевелиться. Лежу, остро ощущая свою беспомощность, и смотрю на хищника, только что прикидывавшегося мягким и пушистым…

— А придется, — усмехается Волк, — я думал, что из вас двоих мозги тебе достались. А, оказывается, нет! Оказывается, на вас обоих отдохнула природа. Один дурак лезет на рожон, нетерпеливый малолетка, которого научили паре трюков, и он свято уверовал в то, что неуязвим и может все. А другая, вместо того, чтоб этого дурака угомонить, а если не получается, хотя бы рассказать об этом тем, у кого однозначно получится… Эта, вторая дурочка, молчит. Молчит, позволяя дураку делать то, что он хочет. И то, от чего, в итоге, и помрет!

— Яа-а-а… Я не знала ничего! Он не говорил! — слышу себя со стороны и понимаю, как жалко это звучит, как смешно…

— А если проверить твою комнату, а? Может, что-то интересное найдется? — Волк неожиданно злобно скалится, — а, может, уже и нашлось?

Он кивает на полку небольшого бюро, до этого не замеченного мною в углу комнаты, поворачиваюсь и вижу лежащее там письмо.

Трепыхаюсь, пытаясь встать, потому что понятно уже, что это от Лара! Когда успел? Наверно, пока я раскрывала душу Катаржине…

Единый… Что там?

И почему этот… этот жестокий хищник сразу не сказал?..

Тут же припоминаю, в каком состоянии Волк меня сюда принес… Да уж… Только разговоры разговаривать…

— Лежать, я сказал, — голос еще холоднее, а лапа становится жестче на моей талии, настолько , что даже дыхание перешибает. — Там ничего интересного. Братик трогательно прощается с сестренкой. И просит, чтоб благословила на подвиги. Дурак.

— Единый… — не голос, стон вырывается из груди, — он убежал?

Волк смотрит на меня внимательно, тянется и приподнимает за подбородок, чтоб лучше видеть глаза:

— А ты как думаешь? Или как планируешь? Может, специально ничего не говорила, чтоб этот дурак сбежал, а ты потом, следом?

— Нет-нет! — слезы катятся по щекам сами собой, это так ужасно, и все мои благородные предки вопиют… Но не могу сдержаться. — Я не знала… Единый… Волк… Скажи, что с ним? Что?

Волк еще какое-то время смотрит на меня, и выражение лица его странное. С одной стороны, по-прежнему холодное, а с другой… Непонятное… Он явно хочет увидеть в моих глазах что-то… Видит? Нет?

Наконец, он вздыхает, вытирает большим пальцем слезы со щеки:

— Что с ним будет? Заперли. Сидит, дурак.

Я не могу сдержать выдоха облегчения, и дрожь губ тоже не могу сдержать. Волк тут же касается их шершавым пальцем, продолжает тихо:

— И с ним еще четверо таких же малолетних дураков…

— Единый… — всхлипываю я, прекрасно понимая, о чем он.

Мой брат, несмотря на молодость, умеет вдохновлять…

— Ага… Причем, из них только двое простолюдины, — говорит Волк, внимательно рассматривая мое лицо и продолжая трогать пальцем подрагивающую нижнюю губу, — а еще двое… Сыновья одних из самых влиятельных семейств империи.

— Ох…

— Да… Парень умеет выбирать друзей… Один из мальчишек — сын главного мага императорского дворца, лорда Волеера…

— Единый…

— А второй, — неумолимо продолжает Волк, — племянник Ассандра, мужа твоей любимой подружки… Чистокровный дракон, чтоб ты понимала. Правда, мелкий еще, и пятидесяти лет нет. Глупый. Но его отцу явно не понравилось бы, если б его сын пропал из полностью закрытой Академии… Это и без того редкость, чтоб у нас чистокровные дракончики обучались, обычно их до ста лет не выпускают из родового гнезда… Слишком глупые и буйные… А тут, практически, под ответственность Асси позволили учиться…

Он может не продолжать, я уже прекрасно понимаю последствия того, что могло бы произойти…

— И, кстати, те простолюдины, тоже совсем не простые ребята… Одни из лучших на курсе. Давно у нас такого сильного набора не было…

Я молчу, только сглатываю тревожно.

Да уж, наделал тут мой бешеный братик веселья. Даже легкая гордость берет за дурака…

Жила себе Академия Драконов спокойно, пока наследник Севера в ней не объявился…

— Самое интересное, что никаких следов воздействия на них нет. — Задумчиво продолжает Волк, — то есть, твой брат просто их… уговорил?

Последнее слово он произносит с удивлением в голосе, а я уныло вздыхаю: в этом весь Лар. Он умеет. Еще Дон Сордо удивлялся и говорил, что из брата выйдет отличный король, за которым пойдут его подданные. Подозреваю, что именно в тот момент у Лара эта мысль в голове и укоренилась. Мы с Мэсси не вмешивались в их общение, справедливо полагая, что Лару необходим пример настоящего мужчины перед глазами… И, наверно, зря не вмешивались…

— Так что, принцесса, твой братишка сейчас в шаге от того, чтоб вернуться обратно в темницу… Или на родину. Слишком буйный, хлопот много, — прерывает мои грустные размышления Волк.

— В каком смысле? Вы же… — панически принимаюсь шептать я, но Волк не дает продолжить, чуть нажимает на губы пальцем, заставляя замолчать.

Чувствую, как лапа на талии становится еще тяжелее, затем подтягивает меня по жесткому телу Волка выше, так, что в итоге полностью ложусь на него сверху и оказываюсь прямо напротив лица.

— Тихо, принцесса, — отвечает Волк, — мы с Асси еще думаем… В конце концов, у всего есть и положительные стороны…

Моргаю удивленно, не смея подать голос. Какие еще стороны?

Волк мягко надавливает пальцем мне на губы, заставляя разомкнуть, чуть погружает подушечку в рот, глаза его щурятся довольно:

— Я могу повлиять на решение Асси… А на мое решение может повлиять одна сильно пьющая принцесса…

Он толкает палец глубже в рот, гладит язык, потом скользит обратно и размазывает слюну по губе…

А я…

Выдыхаю взволнованно и прихватываю жесткую подушечку зубами, слегка сдавливая. Соглашаясь.

Единый, я и так ему бесконечно должна… Одним долгом больше, одним меньше… Хорошо, что он пока согласен принимать именно такую оплату, и она мне по силам…

А то, что все внутри замирает от жестокого предвкушения того, что будет…

Это к нашим отношениям, сугубо деловым, конечно же, не относится…

Глава 38

Глава 38

Лар не выглядит сколько-нибудь расстроенным или поникшим. Наоборот, полное ощущение, что он развлекается, находя множество плюсов в своем положении. Например, можно совершенствоваться в метании бумажного шарика в невидимую магическую стену.