Самый лучший комсомолец. Том второй (СИ) - Смолин Павел - Страница 48

Пленка закончилась.

— Будем следить за развитием ситуации, — подытожил я. — Но пока выглядит прямо многообещающе — тут тебе и Вьетнам, и профсоюзы, и расизм. Все, за что мы так любим нашего стратегического противника! Надеюсь, уважаемые власти и дальше будут игнорировать стремительно подминающего под себя Великие озера толстолобика.

Эко-терроризм — страшная сила!

О вступлении в силу «закона о кооперативах» по телевизору рассказывали весь вчерашний день — под руководством товарища Косыгина и ряда привлеченных экономистов и силовиков объясняли, чем конкретно заниматься можно (жральнями, шмотками, услугами (парикмахерские, салоны красоты, качалки и тд), кустарным производством всякого и прочей «мелочевкой») и чем нельзя (импортом с последующей перепродажей — это все еще прерогатива Внешторга). Никаких приватизаций, понятное дело — государство как рулило почти всем, так рулить и будет, но свободу реализации внеплановой продукции госпредприятиям промышленным и сельскохозяйственным несколько расширили — надо же где-то будущим советским буржуям сырье и товары брать. Блок дополнительный, при моем участии — «почему советский кооператор не заслуживает классовой пролетарской ненависти». Блок следующий, небольшой, но важный — почему это не НЭП, а другое. Здесь самым важным было обещание правительства не «откатывать» изменения обратно, отбирая все, что нажито непосильным кооперативным трудом — ну кому интересно будет предпринимательством заниматься, если через условный год закон отменят? Словом — кооперируйтесь, товарищи, и будет вам счастье!

Немаловажной новостью стал подраздел о кооперативном жилищном строительстве — старшие товарищи-то немалую часть «набитой» проектами Сережи Ткачева валюты тратили на кирпично-цементно-прочие потребные для производства стройматериалов, мебели, обоев, сантехники и прочего добра заводы. Строек в этом году по всей стране резко прибавится, особенно если учесть, что и собственное производство, в том числе бытовой техники, сильно расширяется — всем очевидно, что квартирный вопрос офигенно народ угнетает и с этим надо что-то делать. Ну как «очевидно», такова генеральная линия партии. Спорить будете, товарищ? Нет? Настоящий коммунист!

Мне тоже очередной валютный транш зарубежные партнеры отгрузили, поэтому свои заводики расширю — нужен еще дом для моих кооперативных сотрудников, и не один, потому что масштабировать буду нещадно. Ну и первый кусочек кинооборудования закуплю на сдачу. А еще вчера папа Толя звонил — аппараты для производства сахарной ваты привезли, будем их в людных местах Москвы как потеплеет расставлять — доходность там офигеть какая. Типографию пока загрузил своей новой книжкой, в которой советская девочка-октябренок нашла в Москве сбежавшего от злых ученых лешего, подружилась, и вместе со своими друзьями помогла последнему добраться до Камчатки — именно оттуда злые ученые фольклорную зверушку и выкрали. По пути ребятам помогут добрые КГБшники, милиционеры, вояки и ученые опять же — все эти взрослые разберутся с учеными злыми, которые, само собой, окажутся завербованными западными спецслужбами предателями. А по пути главные и второстепенные герои посетят множество городов и достопримечательностей СССР — фильм потом снимем, хорошая реклама получится. В основе — мультфильм из будущего «Эверест», про йети и китайскую девочку. Назвал банально — «Возвращение домой», но я же и не творческий, чтобы сложносочиненные названия придумывать.

Прибыв с утра в школу, развесил уши и стал впитывать реакцию спецшкольных детей на такое мощное изменение в стране. Первый выловленный тематический разговор — в коридоре первого этажа, у горшка с фикусом, семиклассник Артемий делился новостями со своими друзьями:

— У меня брат из дома ушел — он на заводе работал, а теперь к знакомому в кооператив собрался, шапками торговать. С папой и мамой разругался — вырастили, мол, торгаша! — вздох. — А чего тут такого-то, если на заводе платят меньше, а кооперативы сами Сталин с Лениным разрешали? — увидев проходящих мимо нас с Таней, он оживился. — Сережка, привет!

Подошли, поручкались.

— А это правда, что у тебя кооператив есть? — спросили они меня.

Откуда знают, мать вашу?!

— Я же несовершеннолетний, — ушел я от ответа.

Ребята потешно хлопнули себя ладошками по лбу — точно!

— Брат у тебя взрослый, и может сам за себя решать, — успокоил я Артемия. — Если Родина кооперативы разрешила, значит любой в них на работу перейти может. Не переживай, — похлопал пацана по плечу. — Родители с ним обязательно помирятся.

— Они у меня хорошие! — просветлел Артемий.

Идем дальше и видим сидящих на подоконнике десятиклассников Юру и Федю, которые тихонько прорабатывают план на дальнейшую жизнь:

— Я, наверное, поступать никуда не буду, а сразу в армию. Потом в школу милиции пойду, с нечестными кооператорами бороться Николаю Анисимовичу помогать.

Щелокова тоже показывали — призывал ребят поступать на службу в БХСС, которое совсем скоро переименуется в Отдел по Борьбе с Экономическими Преступлениями — ОБЭП. Грустит Николай Анисимович — только реформу МВД провел и опять работать придется.

— Только меня не сажай, — хохотнул в ответ Федя. — У меня старший брат прямо с утра куда-то ушел, сказал кооператором станет, разбогатеет и меня к себе пристроит. Попросил на экономический или математику поступить — буду у него главным бухгалтером. Родители рады — брат-то как с армии пришел так и болтается, за тунеядство вот недавно пятнадцать суток отсидел, а теперь хоть делом займется. Да и я куда поступать не знал, а теперь знаю!

А вот эта семья починилась — успехов вам всем, товарищи! Идем дальше, чтобы послушать группу сидящих на скамейке в фойе девочек:

— Дед ругался с утра — сестру знакомый к себе на работу официанткой позвал, они бар хотят открыть. Знаем, говорит, ваши бары — вон по телевизору западные показывали, там разврат один, и сестра, получается, проститутка!

Алкоголепродающие заведения у нас на особом контроле, «синька» только государственного производства дозволяется, никаких частных пивоварен и самогонных аппаратов. Все равно найдутся несознательные граждане, которые будут клиентов травить суррогатом, равно как и падкие на взятки проверяльщики, но карать будем беспощадно — вплоть до расстрелов за массовые отравления. Ну а что поделать?

Идем дальше, снова девочки:

— У папки заначка большая из чеков накопилась, он с кем-то договорился, дадут купить оборудование, мама-то парикмахером работает, вот, будем свою парикмахерскую открывать — помещение нам домоуправление выделит. Я тоже как школу закончу на курсы пойду и туда устроюсь.

— А меня возьмете? Я на младших братьях стричь тренировалась!

— Возьмем конечно, ты же моя любимая подруга!

Ути боже, какая прелесть. Далее, уже около кабинета географии — по расписанию она у нас сегодня первым уроком — одноклассники Матвей и Денис:

— Кооператив — это ненадежно. Не получится — останешься с голым задом. А государство меньше оклада не заплатит, и получки по новому плану каждый год будут расти. Нет уж, я лучше на токаря учиться пойду — в МГИМО меня все равно не возьмут, отец про какие-то «квоты» рассказал, теперь если близкий родственник дипломатом работает, в дипломаты только олимпиадников и отличников берут, да еще и характеристика нужна, — Матвей вздохнул. — А у меня по физике «трояк».

Извини, малыш, но нельзя объединенным по профессиональному признаку диаспорам формироваться на особо важных направлениях позволять — видел я что МГИМОшники и прочие номенклатурные элитарии в моей реальности наисполняли, получилось прямо не очень.

— А у меня мама сегодня из столовки увольняться будет, собралась торты на дому печь — у нее хорошо получается, а там и пекарню свою откроем. Тетка в колхозе бухгалтер, продукты покупать поможет.

Оп, зарубочка в память — проследить на тему законности этой самой покупки. Вот такой я злой, да, за мамой одноклассника собираюсь следить. А что поделать? Если все законно, сам буду у них тортики заказывать иногда.