Я твоя навеки, ты мой навсегда (СИ) - Ночь Ева - Страница 35

«Какая прелесть!», – умилился Опти.

«Приручает», – вставил мрачную ремарку Песси.

«Тебе всё не так!», – пошёл в атаку Опти.

«Я реалист. А вот это всё не алё, понял? Сейчас она лужей растечётся, а потом опять будет плакать в подушку».

Далась ему эта подушка…

Как бы там ни было, подарки меня тронули. Пришлись по душе. И вроде бы не касались прошлого. Я никогда не говорила Богдану, что мечтаю о доме, где полно цветов. Это была какая-то махровая мечта девочки Илоны о простом семейном счастье: дом с широкими подоконниками, где растут и радуют глаз цветы.

Но я так и не решилась завести хотя бы один, чтобы украсить свою скромную квартиру. Да что там: я ни единого цветка в кабинете не поставила, хоть мне и намекали на услуги фитодизайнера. Решила, что все эти пылесборники по углам ни к чему. Отвлекающий момент. На работе нужно работать, а не любоваться не пойми чем.

Он заставлял меня оттаивать, а я пока не знала, что делать. Слишком больно потом назад, в клетку. Но, может, это как раз и был мой шанс наконец-то перестать бояться, рискнуть, высунуть нос и дать наконец-то Опти раз и навсегда победить Песси?

«Прости, дорогой, – сказала я надувшемуся Пессимисту внутри меня, – я выбираю жизнь, мне это необходимо. С Богданом или без него. Просто потому что я живая, ещё молодая, и у меня не всё ещё потеряно!».

«Ну, будет плохо, ты знаешь, где меня найти», – гордо удалился в дальнюю рекреацию Песси, а я мысленно помахала ему рукой вслед.

– Вот, – сказала я, выходя из своего кабинета, – будем пить чай после обеда.

И положила перед удивлённой и онемевшей Сонечкой пирожные и шоколадного зайца.

– Это ведь он, да? – спросила она с надеждой, разглядывая сладости.

– Да, – ответила и почувствовала, что на душе становится легко. – А ещё он мне цветок подарил. И шапочку с шарфиком.

Мне жизненно необходимо было поделиться разноцветными чувствами, что переливались яркими красками в душе. Соня поймёт. Соня не позавидует. Может, потому что счастлива по уши, до невозможности влюблена в моего шефа Громова.

– Покажете? – подняла моя помощница на меня глаза.

– Покажу, – позволила я свету выйти наружу и осветить всё вокруг.

Так я себя чувствовала. Мне нравилось ощущение чего-то нового и праздничного, светлого и прекрасного.

– Супер! – восхищённо порадовалась вместе со мной Сонечка. – Цветок красивый, и куда там этим веникам до этой изысканной прелести! И шапочка очень вам идёт, обязательно носите.

– Да как-то не по возрасту, что ли… не по статусу, – бормотала я, а сама нет-нет да бросала взгляд в зеркало.

– Вы молодая и красивая, – польстила мне Соня. А может, и нет. Она, наверное, так считала. Ведь ей абсолютно незачем было мне лгать. Чистая, правильная девочка. Константину Игоревичу с ней невероятно повезло.

У зайца оказались очень вкусные уши. А пирожные таяли во рту. Весь день я отвлекалась, чтобы полюбоваться цветком.

А вечером, ближе к концу рабочего дня, Островский снова позвонил.

– Илона, не составите мне компанию? – сказал он без предисловий. – У меня проблема, и мне очень нужна ваша помощь. Новый год на носу. Помогите мне выбрать подарки. Пожалуйста.

У него точно стоит радар внутри. Потому что сегодня я собиралась сделать попытку номер два и выбраться наконец-то за покупками к Новому году.

Молчала я, наверное, долго. Мне нужно было собраться с мыслями и взвесить все «за» и «против». Как бы Богдан не чужой. Вряд ли я буду испытывать дискомфорт, выбирая подарки. Он же не подруга Людка, что будет без конца лезть со своим экспертным мнением и советовать совершенно не нужные мне вещи. Мужчины в этом плане куда лояльнее. Это им нужна помощь обычно.

– Я очень вас прошу, – продолжал уговаривать меня Островский.

– Ладно, – согласилась я, – с условием, что тоже подберу подарки для родных и близких, а вы не будете лезть с непрошеными ремарками.

– Договорились, – покладисто согласился Богдан. – Я заеду за вами через пятнадцать минут.

Очень любезно. У меня есть несколько минут. И я их использовала по назначению: подошла к зеркалу и поярче подвела помадой губы. А затем надела пальто и шапочку с шарфиком. Быстро, чтобы не передумать.

О том, что вчера отказала Bересову в предложении совместно прокатиться

по магазинам, я старалась не вспоминать.

Глава 19

Богдан

Она надела шапочку и шарфик. Ей очень шло, и я мысленно себя похвалил. А то привыкла, понимаешь. На улице мороз, холодно, а она с непокрытой головой. Некому о ней заботиться. Ну, ничего, теперь у неё есть я, пусть заново привыкает.

В отличие от Илоны, я о прошлом забывать не хотел. Просто принял правила игры. Если ей так проще, я не против. Моя цель – завоевать её обратно, а поэтому я сделаю для этого всё. Притворюсь, что мне память отшибло, спляшу какой-нибудь мудрёный танец, спою оперную арию или нарисую картину. Не важно, что она живот от смеха порвёт. Это ж только для неё. Поэтому могу любую глупость совершить.

Кто-то мудрый сказал: не бойтесь казаться смешным. Возможно, это как раз выход из всех дурацких ситуаций. Для кого-то я бы и пальцем не пошевелил. Для Илоны готов на всё, чтобы вину свою загладить, залечить душевные раны, чтобы она оттаяла.

Я не верю, что всё ушло, иначе нас не тянуло бы друг к другу со страшной силой.

– Вы великолепны! – отвесил я комплимент, разглядывая свою женщину с жадным восхищением.

– Какой же вы льстец, – покачала она головой.

– Прошу! – гостеприимно распахнул дверцу своей машины.

– У меня вообще-то своя машина, – колеблется Бояркина. А мне как бы не улыбается, чтобы мы порознь по городу колесили.

– Для более тесного знакомства предлагаю всё же отправиться в путешествие на моей. Позже вернёмся, чтобы забрать вашу.

Общение на «вы» даётся весьма тяжело. Так и тянет на более душевный лад перейти. Но это мы исправим. Сегодня же. У меня есть план. Я мастер планов, если честно. И все мои планы так или иначе я воплощаю в жизнь.

Бояркина наконец-то перестаёт мучительно сомневаться и садится на переднее сиденье.

– Спасибо за цветок, – благодарит она. – И за всё остальное – тоже. Пирожные мы с Соней в обед съели. И зайцу уши обгрызли, – хихикает, чем напоминает мне ту самую Илону, которую я знавал когда-то.

Годы поворачиваются вспять. Мне хочется поправить локон, выбившийся из-под шапочки. Сегодня она без строгой причёски а-ля «бизнесвумен». У Илоны глаза блестят, щёки розовые. Она ничем не напоминает ту офисную крысу, которую я увидел буквально недавно.

Она не изменилась. Она спряталась. За этот сухой образ, за деловой костюм. За въедливую стервозность. Не потому, что она такая. Просто жизнь её немного поломала. Да и я к этому руку приложил – что уж теперь.

Сложись всё иначе, доверяй я ей по-настоящему, без оглядки, мы давно были бы счастливы, наш сын уже пошёл бы в школу и радовал нас. Ну, или огорчал, но, надеюсь, не глобально.

А я б точно не был, как мой отец. Не стал бы её обманывать, любил бы. А любые неприятности мы преодолевали бы вместе, сообща. Находили правильные решения, спорили, ругались, мирились…

– Эй, Богдан Артёмович, – трогает Илона меня за рукав, – с вами всё в порядке? Вы как-то странно на меня смотрите. И давайте всё же поедем. Время вечернее, а нам нужно успеть.

– Мы обязательно всё успеем! – ободряюще улыбаюсь ей и завожу мотор.

Я бы предпочёл, чтобы она сказала «Бодя». Ласково у неё получалось, интимно. Так, что всё внутри пело от этого уменьшительно-ласкательного имени. А сейчас приходится довольствоваться официальным «Богдан Артёмович», скрипеть зубами и терпеть.

Главное – спокойствие и выдержка. А дальше – сработают мои планы, мне повезёт, всё наладится.

У Илоны всегда была своеобразная манера ходить по магазинам. За этим действом можно наблюдать часами. У неё обязательно имелся некий «набор» в голове, которому она неукоснительно следовала.

Бояркина не питала любви к спонтанным покупкам. «Вышла по хлебушек, а купила браслетик, постриглась и попутала кошачий корм с собачьим» – это не про неё.