Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 16

– Вам с этим жить, – приложила я его многозначительно и почти вышла из кухни, дав ему возможность и подумать, и осознать, и кофе наконец-то сварить.

И тут щёлкнул замок. Я закатила глаза, потому что точно знала, кто непрошеным гостем ломится в дверь.

Глава 18

Не надо было её дразнить, – первое, о чём подумала я. И то, что она примчалась, – не новость. Ирка работу себе подыскала такую, чтобы в любой момент можно было удрать и заняться своими делами. Своих дел у сестры почему-то всегда было навалом. И все они были связаны, так или иначе, с зарабатыванием денег.

Это был её личный фетиш: не найти нормальную, высокооплачиваемую работу, а устроиться в спортивный клуб на ресепшене, где её всегда могли подменить и где хозяин клуба сквозь пальцы смотрел на Иркины выкрутасы.

Возможно, у них когда-то были шуры-муры, но точно сказать я не могла: со старшей сестрой мы никогда не были настолько близки, чтобы делиться сокровенным.

В этот раз её погнала в рабочее время не жажда наживы, а желание поставить меня на место. В её пламенном взгляде я читала и осуждение, и приговор.

– Ты что это удумала, а? – упёрлась она руками в боки.

– Уезжаю я, Ир, – ответила ей буднично и ловко выхватила из пальцев ключ от квартиры. Когда за Машкой в погоню кинулась, я и забыла о такой важной мелочи.

– А мать? Ты решила её на меня бросить?! – Ирка повысила голос, почти визжала. И мне стало за неё стыдно. Не хотелось при господине Алексееве вываливать грязное бельишко нашей семьи.

– Мама в санатории и пробудет там ещё месяц, так что никто никого не бросил. А когда она вернётся, я решу вопрос с её переездом к нам.

– А квартиры?! – никак не хотела угомониться меркантильная сестра.

У Ирки натура такая: ей всё мало. Она давно спала и видела, чтобы мы съехались с мамой (и желательно в её квартиру), а это жильё сдавать внаём и получать деньги.

У неё своя жилплощадь. Отец, пока был жив, купил для старшенькой отдельное жильё. Но вполне комфортная однокомнатная квартира Ирку не устраивала, а поэтому она раз за разом пыталась посягнуть на что-нибудь ещё.

Её корёжило, что бабушка с дедушкой завещали эту квартиру нам с Полиной. И пока это были всего лишь метры в старом доме, её не так подбрасывало вверх. А после того, как я здесь сделала ремонт, перепланировку и обставила всё по своему вкусу, Ирка потеряла покой и сон. Всё время твердила о несправедливости и о том, что мы её ограбили.

Руки у неё коротки: Машка была прописана здесь, и по закону квадратные метры у сироты отобрать никто не имел права, однако стонать время от времени и кидаться обвинениями никто Ирке не запрещал.

– А квартиры, прости, не твои, – твёрдо осадила её я, и в этот момент на горизонте нарисовался несравненный Евгений Алексеев.

– Что за шум? – поинтересовался он и смерил Ирку тяжёлым взглядом. – А, это вы, – вложил он в короткую фразу всё презрение, которое небезосновательно испытывал к моей сестре.

Ирка поперхнулась воздухом.

– И это за него ты собралась замуж?! – в очередной раз противно проскрежетала она, словно плохим смычком по расстроенным струнам скрипки провела. – Да он же тебя облапошит! Думаешь, зачем ему вдруг понадобилась дочь и ты, убогая? Видимо, пробил выгоду. Квартиры продаст, а тебя на улицу с сиротой выставит!

Можно подумать, это не она Машку ему, как котёнка бездомного, подкинула и вильнула хвостом.

У Ирки есть нехорошая черта: негативить. Всё видеть только в чёрном цвете. Какое бы событие ни постучалось в дверь, Ирка всегда умела найти какое-то ужасное объяснение даже светлому и доброму.

– Похвально, – хлопнул Алексеев три раза в ладоши, давая понять, что оценил Иркин ход мыслей. – Какая забота о сестре и племяннице. Да ты просто космос, детка!

А потом он повернулся ко мне:

– Это её квартира? – поинтересовался холодно.

– Нет, – мотнула я отрицательно головой.

– Тогда ты позволишь, дорогая? – сказал он мягко и проникновенно. Так, что у меня мурашки по всему телу прошли, и я на миг отупела, как загипнотизированная. Мне даже в голову не пришло возмутиться его тоном и фамильярностью, на то, что он снова взял всё на себя, не спрашивая особо моего мнения. А его вопрос – так, формальность на публику. На Ирку, то есть.

Я ничего ему не ответила, таращилась лишь во все глаза, а он тем временем уверенно подошёл к сестре, взял её за плечи и развернул лицом к двери.

– Только из уважения к Алисе я не вызываю полицию и не рассказываю чудесную историю, как одна очень добрая тётя украла у опекуна ребёнка и увезла его в чужой город да и бросила на чужого мужчину, заявив, что Маша – его дочь. Думаю, у полиции будет очень много вопросов к тебе, уже не совсем юная нимфа.

Ирка издала вопль. Так кричат смертельно раненые животные. Или загнанные в угол. Как-то у господина Алексеева это получилось.

– Давай, давай, на выход. И займись своими делами, нечего нос совать везде, куда не просят. А мы уже сами разберёмся, кому замуж выходить, куда квартиры девать, как мать перевозить, как дочь воспитывать. А ты живи дальше, сорная трава.

Он собственноручно открыл замок и распахнул дверь: Ирка так и стояла спиной, как он её поставил, и попыток выйти не делала. Я хорошо знала сестру. Обычно она за словом в карман не лезла – находила, как огрызнуться. Ей просто не попадался достойный соперник.

Чем-то она мне Валериго напомнила. Господин Алексеев, судя по всему, умел быстро и жёстко разруливать любые ситуации. Ирка пока что в шоке. Я по её напряжённым плечам видела. Но настанет момент – и кобра раскроет свой капюшон.

Она так и ушла – не оборачиваясь. Алексеев за ней дверь закрыл.

– Наверное, не надо было так, – пробормотала я.

Мужчина метнул в меня рассерженный взгляд.

– Забудь уже. Перешагнула – и пошла вперёд, перевернула страницу – и читай новые инструкции.

– Она моя сестра, – не стала я отводить глаза. – Плохая ли, хорошая, но сестра. Вы всех так вычёркиваете из своей жизни, если они поступили неправильно или сделали что-то не так?

– Не всех, но в основном. Она тебе нагадила, а ты её жалеешь?

Не знаю, жалела ли я. Сложно сказать. Может, привыкла и смирилась с Иркиной стервозностью. Родных ведь не выбирают.

– Собирай вещи, Алиса. Нам ещё в садик за документами.

Он опять командовал, но я подчинилась.

– Тётя Иа ушла? – шёпотом спросила Мася. Я застонала в голос. Снова мы скандалили при ребёнке. Уж кто-кто, а она точно не заслужила всего того, что сейчас происходит.

– Ушла, малыш.

– Уф, – обрадовалась Машка. – Пойдём, папа, я тебе свою комнату покажу. У меня там касиво, как в сказке!

Да, там было на что посмотреть. Особая комната, где можно находиться часами и не скучать.

– Игрушки собери, Мась.

– Да-да-да! – обрадовалась племянница и помчалась в свою комнату.

Алексеев, видимо, хотел возразить, но я на него так посмотрела, что он предпочёл промолчать. Вот и славно. Иногда и я умею приказывать. Пусть в мелочах. Не всё ему тут командовать да показывать, как он крут.

Он, безусловно, может многое купить, но есть вещи, что дороже денег.

– Там есть то, что покупала Маше Полина, – сказала я очень тихо, дождавшись, пока Маська скроется за дверью. – Не всё в этом мире покупается, господин Алексеев. Память даже вы не купите.

Глава 19

Алексеев

Я почувствовал себя дерьмом. Заносчивым зажравшимся уродом. Ей удалось меня пронять – тихими словами, дрожью в голосе, взглядом, где плескалась отчаянная правда.

Я понял, что не прав, но признаться в этом и прощения попросить не смог. Отступил под её напором, скрылся в детской, что напоминала сказку: разрисованные стены, словно игрушечная мебель. Сразу видно: здесь живёт ребёнок, которого любят и балуют. У которого есть всё, чтобы детство было счастливым: кроватка для принцессы, шкаф, полный детских одёжек. Игрушки везде.