Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 28

Глава 32

Это что, Юлька сводницей заделалась? Решила почти родственника пристроить? Или это Алиса сама попросила – ищет своего миллионера для реализации хитрого плана по завоеванию столицы?

Мысли молниями шныряли в моей голове и ослепляли добела. Не знаю, как я не ускорился. Возможно, гипс мешал. Или остатки здравого смысла сдерживали мой напор.

Они меня не замечали – были слишком увлечены беседой.

– Добрый день, – поздоровался я слишком громко.

Эффект разорвавшейся бомбы. Оглушающая тишина на мгновение. Минутка триумфа, когда я смотрел на их лица.

– О, Евгений Грозный пожаловал, – съязвила Юлька и окинула меня с ног до головы весёлым взглядом. Видимо, «сапожок» её впечатлил. – Что это у тебя, Жень? – мило поинтересовалась она.

– Пал в неравной борьбе, – ответил ей в тон, лихорадочно соображая, рассказала ли Алиса о моём противостоянии с её цветком.

Алиса молчала. Только взгляд её красноречиво говорил: «Я была права». Но ей хватило такта не произносить мысли вслух.

Змей наконец-то оторвал свою царственную задницу от стула и подал мне руку для приветствия. Сам напросился – я пожал. От души.

Змеев, конечно, не из робкого десятка и силой его боженька не обделил, но моё крепкое рукопожатие случилось несколько внезапно.

Благородное лицо не дрогнуло. Почти. Чего не скажешь о руке.

– Здоровый ты чёрт! – показал он мне в оскале белоснежные зубы, что довольно привлекательно смотрелись на его загорелом лице.

Видимо, уже успел на моря съездить. А теперь вышел на охоту. Или наоборот: кто-то решил поохотиться на этого заматерелого зубра, которого ни пули не берут, ни ядовитые стрелы не трогают.

– Отдыхаем? – всё так же ласково поинтересовался я.

– Работаем! – отрезала Юля, с недовольным прищуром поглядывая на то, как я по-хозяйски устраиваюсь на свободном стуле. – Ты почему не сказал, что Алиса дизайнер?

Я было хотел спросить, а почему я обязан об этом распространяться?

– Дизайнер? – сделал стойку Змеев. – А дизайнер чего, смею поинтересоваться?

– Занято! – отрезала Юлька. – Мы договариваемся с Алисой о преображении нашей с Юрочкой городской квартиры. А чуть позже и до загородного дома доберёмся.

– Вот как? – склонил я голову набок. – А у меня поинтересоваться никто не хочет? Я как бы официальный работодатель.

– Рабовладелец? – укусила меня Юля. – Насколько мне известно, официально ты её на работу ещё не принял.

– Ну почему? – возразил я, закипая внутренне от полного идиотизма происходящего. – На другой должности, но официально. Что касается основной деятельности мадмуазель Селезнёвой, то она как бы ещё числится в другом месте. Прежний рабовладелец не захотел её отпустить без отработки. И, насколько мне известно, у Алисы на руках не законченный проект. Должок, так сказать.

– Вечером стулья, утром – деньги, – пробормотала она. – Нам, наверное, пора, – посмотрела она на меня. – Созвонимся вечером, – ободряюще сжала руку Юле. – До свидания, Глеб. Было очень приятно с вами познакомиться.

Приятно ей, надо же…

– Да, мы пойдём, пожалуй, – выдавил из себя сквозь стиснутые зубы и демонстративно посмотрел на часы. – Сегодня Машу мы сами заберём.

Змеев чего-то не понимал, а поэтому переводил взгляд с меня на Алису. Но спрашивать ничего не стал – и то хорошо. И молодец, что телефончик у неё не попросил. Впрочем, у него рядом ценный источник информации. Стоит нам уйти – он точно будет Юлю расспрашивать. О, я знаю этот оценивающий взгляд, которым он пожирал Алису.

Не знаю, что в ту минуту на меня нашло. Наверное, очередное помутнение в голове. Ничем другим я свою выходку позже объяснить не мог.

– Дорогая, – протянул Алисе руку, – доктор прописал мне полный покой и бульоны из твоих нежных рук. Поехали домой.

О том, что бы я делал, если б Алиса не подыграла, я не думал. Но она только покачала головой, приняла мою ладонь и поднялась. Как только она развернулась, чтобы уходить, я тут же намертво зажал её руку под своим локтем.

– Что вы творите? – прошипела она тихо, как только мы удалились от столика подальше.

Между лопатками чесалось. Полагаю, это Юля и Змеев слишком пристально смотрели нам вслед, но проверять я не стал. Оглядываться как-то не солидно.

– Продолжаю ломать комедию, тобой же начатую.

Алиса вспыхнула. А я подумал, что мне нравятся её румяные щёки. Матрёшкины – вне конкуренции, но и у тётушки её тоже ничего. Приятные. Так и хочется потрогать пальцем.

– Не пойму только зачем, – даже в шёпоте слышалось возмущение. – Вы ставите в неловкое положение и себя, и меня. Все знают о вашей невесте. А Юля знает, что я няня при Машке.

– Я только что спас твою честь, неблагодарная, – миролюбиво проворчал я, пытаясь спрятать улыбку.

Странное дело: как только мы направились к выходу, настроение моё резко пошло вверх.

– Какую честь? – поперхнулась воздухом Алиса.

– Ту самую. Девичью, – уточнил я.

– У вас ещё и провалы в памяти. Кажется, мы только вчера обсуждали эту животрепещущую тему.

– Ну почему? У меня замечательная, местами даже феноменальная память. Я всё помню: не старая и не дева. Но честь ещё никто не отменял. А Глеб Змеев, смею заметить, из тех, кто коллекционирует всё, что шевелится. И зарубки на спинке кровати ставит. Ходят слухи, что ему пришлось эту самую спинку делать на заказ: места не хватает уже.

– Вы с ума сошли? – произнесла Алиса уже чуть погромче: я как раз пальто ей помог надеть и сам оделся. До выхода рукой подать, вот она и решила, видимо, что можно голос на меня повышать.

– В трезвом уме и при здравой памяти. И советую прислушаться к голосу разума, а не развешивать уши налево-направо. Тут, знаешь ли, столица. Чуть зазевался – и честь тю-тю. Наивных и доверчивых сразу съедают и замуж не берут. Змеев точно не возьмёт.

– Да хватит уже! – попыталась она вырвать руку из-под моего локтя. Разбежалась! Кто ж ей даст? Я лично не отпустил. – Я не собираюсь ни за кого замуж! Мы с этим Глебом и парой слов не перекинулись. Он зашёл незадолго перед вами. Он какой-то Юлин то ли знакомый, то ли родственник.

– Ну, да. И то и это, наверное. Не брыкайся, пожалуйста. Имей уважение к моей ноге, раненой твоим дурацким цветком.

– Эпифиллум! Сами вы дурацкий! Он красивый, между прочим, а вы не способны запомнить название цветка.

– Оттого, что я помню его название, он не становится эталонным растением. И эти унылые зелёные палки ты называешь красивым цветком?

– Вы ещё не видели, как он цветёт! – запальчиво возразила она и чуть ножкой не притопнула. Смотри, какая легковозбудимая. Тронули святое.

– Надеюсь, увижу, – буркнул я, – и, надеюсь, он реабилитирует себя в моих глазах. И, может, я не выкину его на помойку.

– Только попробуйте! – сверкнула эта бестия на меня глазами так, что я чуть не задымился.

– Садись в машину! – указал я ей рукой на автомобиль, где нас дожидался водитель.

Судя по всему, Алиса собиралась выдохнуть пламя. Ждать я не стал: открыл перед ней дверь и почти запихнул внутрь.

Невыносимая. Я ей слово, она мне двести в ответ. Надо как-то научиться с этим бороться. Иначе жизнь наша превратится в ад ещё задолго до того, как мы с ней распрощаемся.

Глава 33

Алиса

Я не знаю, что стрельнуло в его бедовую голову. Зачем он это сделал. Мне кое-как удалось выкрутиться перед Юлей, объясняя, что это фантазии маленькой девочки, которая хочет папу в хорошие руки пристроить.

– И почему-то Маше кажется, что лучше тебя Женьке не найти, – улыбалась понимающе Юля и согласно кивала.

– А что ей ещё должно казаться? – оправдывалась я. – Невесту Евгения Петровича она не знает, а я с ней с рождения. Конечно же, она меня любит. Это как желание усидеть на двух стульях: и чтобы отец рядом, и чтобы я никуда не делась.