Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 29

– Может, оно и к лучшему бы, – вздохнула Юля, и мне бы понять, что всё это значит, но как-то сам по себе разговор на опасную тему сошёл на «нет», а я мысленно перекрестилась.

И вот Алексеев выкинул коленце: дал понять и Юле, и этому смуглому красавцу, что у нас какие-то тесно-интимные отношения. Я никак не могла понять, зачем, но выяснять отношения в машине посчитала неуместным. Нужно было как-то дотерпеть до дома.

– Знакомься, Алиса Сергеевна, это Антон, с сегодняшнего дня – твой водитель. Раз уж я выбыл из строя, он пока будет принадлежать тебе и Маше, конечно же. Я распоряжусь, чтобы детское кресло поставили.

Водитель не дрогнул, хотя, я уверена, в новость о том, что его обязанности изменились, он узнал только сейчас. Алексеев любил командовать, нимало не интересуясь ничьим мнением. С другой стороны, есть ли ему дело до наших чувств? Мы ж не люди, а обслуживающий персонал, созданный для исполнения его хотелок.

– Очень приятно, – пробормотала я и получила ответный кивок.

Ни улыбки, ни словесного приветствия. Возможно, он при Алексееве рот боится открыть.

Ехали мы молча, но по решительному профилю Евгения Петровича я видела, что баталии ещё впереди. Да я и сама не отошла от его выкидонов. Но не при водителе же.

По приезде, пока я возилась с ремнём безопасности, Антон открыл передо мной дверцу и подал руку.

Я ошалела. Буквально. К такому «сервису» не привыкла. Правда, раньше у меня никогда не было персонального водителя со злющим работодателем во главе.

– Если у тебя нет плана, как рационально распределять своё рабочее время, я займусь этим вместо тебя, – заявил господин Алексеев, как только мы перешагнули порог его квартиры.

– Послушайте, а давайте я сама буду решать, как мне работать? – невольно упёрлась я кулаками в бока. – Я понимаю, что вы привыкли жесткачить и всё контролировать, но я не ваша подчинённая в офисе и не обязана посещать планёрки, заглядывать вам в рот и конспектировать каждое ваше слово!

– А зря, – сверкнул он глазищами, – читайте по губам: никаких личных дел во время работы!

– А я вам в десятый раз повторяю: этот ваш Глеб появился в кафе случайно! Вы простите, но вешать табличку «Вход воспрещён!» на все магазины, кафе и улицы, где я появлялась и ещё буду появляться, не стану. Может, вы мне ещё кляп в рот всунете, чтобы я ни с кем не разговаривала, пока работаю у вас? В таком случае, справляйтесь с Машкой самостоятельно.

– Неплохая идея, кстати. С кляпом. Дома бы тоже не помешало. Настала бы благословенная тишина и покой.

Да он с ума сошёл.

– Слушайте, вы мало того, что хам, ещё и тиран. У вас точно в роду не было рабовладельцев? Послушайте себя со стороны и проанализируйте своё поведение. Никакой логики, а только сплошные ваши команды и приказы. И потом, что вы вообще себе позволяете? Вспомните: у вас невеста имеется, а вы позволили себе при посторонних играть роль не пойми кого. В какое положение вы ставите меня – ладно. А себя?

– С собой я как-нибудь разберусь, – резко махнул он рукой, словно отсекая всё, что могло к нему ненароком прилипнуть, – но не позволю, чтобы рядом с моей дочерью находилась особа сомнительной репутации, которая так и норовит заняться чем угодно, кроме своих прямых обязанностей!

С этим нужно было что-то делать, а я не знала, что. Кошмар какой-то наяву.

– Евгений Петрович, так нельзя, – воззвала я к его совести, пытаясь снизить накал, что так и рвался наружу и мечтал приложить этого красавца с мохнатыми ресницами чем-нибудь тяжёлым. Эпифиллум на его больную голову!

– Евгений, – отрезал он пути отступления и погасив на корню все мои благие намерения. – Мы, кажется, договорились. Что ж ты такая непробиваемо упрямая, Алиса Сергеевна!

– Я пытаюсь найти компромисс, а вы не стараетесь! Делаете всё только ещё хуже! Я понимаю, что мы свалились вам на голову, на вас напал мой цветок и покалечил, что у вас произошёл разрыв шаблона, а поэтому вы несколько дезориентированы. Но нельзя, нельзя же так!

– У меня всё в порядке с головой, шаблонами, ориентацией.

Он наконец-то снял пальто и беспомощно посмотрел на единственную туфлю на левой ноге. Наверное, соображал, как её снять и не опозориться.

Первым порывом было ему помочь, потом я поняла, что такой гордый птиц, как Алексеев, может оскорбиться и обидеться.

– Стойте здесь! – приказала, строго наставив на него указательный палец. Видимо, я его впечатлила, потому что он замер и не огрызнулся в ответ.

Я же ему табурет с кухни приволокла.

– Спасибо, – буркнул он, присаживаясь.

Дальше дело пошло лучше. К тому же, мы наконец-то заткнулись и перестали кидаться друг в друга обвинениями.

– Обманул доктор, – сказал Алексеев, в сердцах отшвыривая туфлю.

– В чём? – нейтрально поинтересовалась я и, не выдержав, съязвила: – У вас там не закрытый перелом, а открытый?

– Сказал, что отдохну, окружённый заботой и бульоном. А на самом деле, – сплошные нервы, голод и агрессивная няня.

Кажется, кто-то немножко откатил назад. Это ещё, конечно, не пальмовая ветвь мира, но немного неуклюжее приглашение к перемирию.

– Кстати, а где же более современные приспособления вместо допотопного гипса? – слабо улыбнулась я ему в ответ.

– А он оказался старой, видишь ли, закалки. Сказал, что гипс – самое лучшее решение.

– Может, он и прав. Вы и в гипсе не в меру резвый. Что касается бульона, о котором вы уже дважды упомянули, то вам следовало бы не в позу вставать в кафе, а сделать заказ и поесть. Но вам обязательно нужно было меня опозорить и показать, кто в доме хозяин. То есть рабовладелец. Как вас невеста с таким мерзким характером терпит?

– Нормально терпит. Мы с ней не ругаемся. У нас очень даже отличное взаимопонимание.

И почему его слова так сильно меня зацепили? Почему в голове закрутились язвительные реплики, одна похлеще другой?..

Глава 34

Я выдохнула. Сдержалась. Но внутри взрывались петарды.

Мы уже тут несколько дней, а невестушка что-то не спешит любимого проведать. Только к себе среди ночи, уставшего, выдернула.

Наверное, они созваниваются. И, вероятно, она в курсе, что он в гипсе. Будь я невестой Алексеева, уже б тут была, борщи ему варила, пылинки сдувала. А она? Какое-то стойкое игнорирование любимого человека.

Куда-то меня не туда понесло. Как всегда. Этот тип очень плохо на меня влиял.

– Любимого человека не терпеть надо, а любить! – всё же выдала я и добавила: – Думаю, сейчас самое время ей приехать и вас бульончиками кормить. А у меня и без того дел хватает. Через час уже за Машей ехать, а ещё через час – кухарку вашу на работу принимать. Впрочем, раз вы дома – можете самостоятельно протестировать женщину чудо-печку.

– А давай каждый будет заниматься тем, чем положено, – снова завёлся Алексеев. – Ты не будешь указывать, что обязана делать моя невеста и рассказывать, чем я обязан заниматься. Оттого, что я дома, планы не меняются. Врач приписал мне покой. Так что вперёд – на баррикады. Тебя ждут ребёнок и водитель, а также собеседование с новой кухаркой, которую тут же можно протестировать на приготовке обеда. А мне врач покой прописал. Так что не трепли мне нервы, дорогая!

С этими словами он почти гордо удалился. Похромал в сторону кабинета, где, по всей вероятности, отдыхать и не собирался.

– Кстати, ты выбрала мебель в вашу комнату? – обернулся он уже на пороге. Видимо, сил не хватило просто уйти.

– В процессе, – процедила я сквозь зубы. – Я бы на вашем месте не спешила, а то вдруг Машка не ваша, а вы тут бурную деятельность разводите.

– Я бы на твоём месте не указывал, где моё место. Машка – моя, а ты будешь заниматься тем, чем я скажу. И никаких интерьеров для новоявленных подруг.

– В своё личное время, – по-боевому расправила я плечи, – я буду заниматься тем, чем хочу. А вы мне вовсе не начальник, чтобы указывать!