Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 43

Они изучали друг друга – маленькая и большая женщины.

– Я Маша, вот я кто! – заявила моя дочь, не дожидаясь, пока Лизавету осенит. Но она тоже не сплоховала.

– Не знаю, Виктория Ивановна, как так получается, особенно если учитывать, что Женечка не женат, но кажется мне, что ты внезапно стала бабушкой!

Мать возмущённо пыхтела, но отрицать очевидное не стала.

– Восхитительно! – облизнулась Лизавета, хищно сверкнув глазами. – Какой шикарный скандал! Я так и вижу заголовки: «Тайная дочь миллионера Алексеева»! – пошевелила она пальцами в воздухе.

– Ну что ты ещё выдумала, Лизавета Петровна, – проворчала мать, но не возмущённо, а как-то миролюбиво.

– А это кто? – узрела мамина подружка Алису. – Нет! Ни слова! А это тайная мать дочери миллиардера! И это не его невеста! – торжественно объявила она и счастливо вздохнула.

– А это явная Машкина няня, – испортила Лизавете весь компот Алиса, и я в глубине души возликовал, заметив, как огорчённо скривилось лицо заядлой сплетницы.

– Всего лишь няня? – разочарованно вздохнула Лизавета Петровна.

– Не всего лишь. Алиса ещё и тётя Маши, – отпихнула тётю-няню моя мать и закрыла её спиной. Я даже рот открыл. Что происходит?.. – А ты, Лизавета Петровна, много не сочиняй. Это всё же моя семья. И, как сама понимаешь, в семье всякое случается.

– Ну, да, согласна, – кивала послушно головой Лизавета, – в жизни истории покруче, чем в сериалах происходят.

Видимо, она жаждала выведать подробности, но тут случился очередной коллапс: на свет божий вышел Ян-мальчуган, и Лизавету переклинило намертво. Она забыла обо всём. Мама могла быть спокойна: её тайны если и тревожили её дачную подругу, то так, слегка, для сугреву. Главное её блюдо стояло напротив и выигрышно играло мышцами.

Пока у Лизаветы второе дыхание не открылось, потому что о первом она благополучно забыла и не дышала, мама моя споренько и Машку, и Алису спровадила с глаз долой. Но могла и не стараться.

– О, мой Бог! – выдохнула та и выгодно наклонилась, демонстрируя область декольте.

– Ян Стрелец, – скромно поправил её золотой мальчуган.

– Это наш новый шеф-повар, – подчеркнула мама слово «новый» и оттеснила Лизавету и от Яна. – Будьте добры, приготовьте чай, пожалуйста, – улыбнулась она ему. – Мне чёрный, Лизавете Петровне – зелёный с жасмином.

Пожалуй, надо прерваться и спрятаться поглубже, пока две дамы будут сплетничать за чаем, обсуждая старых знакомых и рассказывая друг другу нечто, не предназначенное для мужских ушей.

Я предпочитал не знать их секреты. Хотя, наверное, иногда полезно быть в курсе некоторых новостей. Предупреждён – вооружён. А мне, возможно, всё же надо знать о собственной матери побольше. Моя жизнь изменилась, а значит – и её тоже. Неплохо было бы послушать, что она скажет о Маше.

Глава 50

Алиса

– Я кушать хочу! – заявила Машка, и мне пришлось решать проблему: никак не хотелось сидеть рядом с мамой Алексеева и дамой, что разглядывала нас всех, как материал для развлечения.

– Я накрою вам здесь, – просто сказал Ян, когда я с озабоченным видом пришла на кухню. – У нас полно еды, а вам совершенно не обязательно отвлекать дам, что решили посекретничать.

Пока он колдовал, я решила прогуляться, подышать свежим воздухом. Машка со мной идти не захотела, и я, поколебавшись, оставила её на Яна

– Я же взослая, Яну мешать не буду! – возмутилась племянница, видя мои муки. – Посижу тихо-тихо, как мышка! – болтала она ногами, сидя на добротном табурете. – Мне тут навится!

Дом я так и не осмотрела, решила – успею. Хотелось глотнуть свежего воздуха, привести чувства в порядок, осмотреть чужие владения. День сегодня тёплый и тихий, трава зеленеет, листики на деревьях уже проклюнулись. На улице – красота. А что ещё лучше – в доме два выхода, можно тихонько улизнуть, чтобы никто не видел. Что я и сделала.

Дача у мамы Вики не образцово-показательная, запущенная слегка. А местами и не слегка. Видно, что нет постоянной хозяйской руки. Чуть позже буйно тронутся бурьяны, с которыми нужно бороться.

Но здесь многое сделано с любовью. Аккуратные дорожки, что ведут в сад, огородик, к безнадежно пустым местам под клумбы. Аккуратный заборчик-штакетник, выкрашенный в радостно зелёный цвет, милая калитка с красивой резной ручкой-замком.

Ну, и дача – не домик на курьих ножках, как я себе невольно воображала, слыша презрение в голосе Евгения. Почему-то мне казалось – это наследие прошлого, когда мама его была молода, а папа жив. На самом деле, всё не так.

Здесь можно жить. Растить цветы, смотреть, как цветёт, а потом наливается плодами сад. Можно дышать вкусным воздухом и радоваться солнцу, небу, людям, себе. Можно привести всё в порядок, разбить аккуратные грядки, завести кроликов, например. Поставить несколько ульев. Ходить в лес, что виднелся неподалёку, по грибы и ягоды.

А вместо этого здесь всё ветшало и плодило бурьяны. Как жаль. Но это не моя дача, поэтому сожаление – мимолётное, просто потому, что мне понравилось.

Не знаю, как, но я очутилась под окном столовой, где чаевали Вика и её странная подружка Лизавета Петровна. Я не хотела подслушивать, но так получилось, что, услышав случайную фразу, так и застыла перед открытой форточкой.

– Какой шикарный экземпляр! – рокотала гостья. – Какая задница, какие мышцы! Хоть сейчас на подиум. Где вы его откопали?

– Это Женя, – шумно прихлёбывала чай Вика. – И хватит пялиться. Парень как парень. Мой Женя не хуже.

– Ой, да что там твой Женя! – досадливо цокнула языком эта роковая женщина. – Посмотреть не на что!

– А раньше ты смотрела, ещё и как! – возразила мама Вика.

– На безрыбье и рак рыба, – не унималась Лизавета.

– Скажешь тоже! – оскорбилась мадам Алексеева. – У моего Жени ничуть задница не хуже и мускулы ого-го! Он мужчина, а это всего лишь мальчик, у него толком тело не оформилось ещё.

Не знаю, о чём бы они договорились в конечном итоге – узнать мне об этом была не судьба: меня поймали с поличным.

– Ты что тут делаешь? – поинтересовался Женя с задницей и мускулами ого-го, вынырнувший из сумерек, как призрак. – Подслушиваешь?

– Вот ещё! – вскинулась я. – Воздухом дышу.

– Под окнами? – прищурил он глаза.

– Остановилась на минутку передохнуть. Я дом обходила.

Алексеев схватил меня за руку и поволок прочь.

– Рассказывай! – приказал, как только мы удалились на безопасное расстояние, где нас самих никто услышать не смог бы.

– О чём? – опешила я.

– Что они обсуждали? – вёл допрос Евгений дальше.

Вот оно что. Видимо, он сам был не прочь под окнами поторчать и послушать, а я смешала все его шпионские планы.

– В основном – задницу и мускулы Яна. Ваши тоже, но сказали, что не то пальто.

– В смысле? – пришла очередь Алексеева в ступор впадать.

– Гвоздь в коромысле! – огрызнулась я. – Молодость победила, ты вышел в тираж.

– И это всё, о чём они говорили? – не сдавался он.

– Всё, – развела я руками. – Я ж говорю: на минуточку остановилась. Но думаю, о другом они и не собирались разговаривать. Кажется, вашу гостью только мужчины интересуют.

– Вот старые су… тенёрки, – видимо, Алексеев истово желал выругаться, но вовремя опомнился.

– А вы что хотели услышать? – преисполнилась я весьма ощутимыми подозрениями. – Вы ведь тоже не просто так воздухом подышать вышли?

– Вот ты себя и сдала, – сразу же поспешил меня уличить Евгений. – Тоже не просто так вышла подышать, – передразнил меня выразительно.

– Да я как раз подышать и случайно, а вы, вижу, целенаправленно.

– Я думал, они будут сплетничать о ребёнке, – после томительной паузы признался он.

Я фыркнула.

– Ну, видимо, не настолько эта новость взволновала Лизавету Петровну, а мама ваша, полагаю, ещё не совсем осознала свой новый титул, чтобы волноваться и разговаривать на эту тему. Обсуждать задницы и мускулы мужчин куда интереснее.