Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 52

Я бы в жизнь не поверил, что мать моя умеет это делать. Но она умела.

– Надо вот так, гармошкой, потом мы надеваем на пальчики, потом на пяточку. А потом вторую ножку точно так же. И ничего сложного нет.

Действительно. А я, дурак, сразу пялил эти колготки, без гармошки и пяточек.

– И майку заправим, чтобы спина не мёрзла.

В общем, они дальше сами разобрались. Свитер жёлтый выбрали. «Цыплячий», как сказала моя дочь. И джинсы надели.

– А где Алиса? – задал я самый главный вопрос.

– Да в сад пошла, – обернулась на мой голос мать. – Ты уж не ругайся, ладно? Я сказала, что пригляжу за вами. А у неё с деревьями хорошо получается, хотела закончить сегодня.

– Мама, блин! – не выдержал я. – Ну что тебе неймётся? Я найму садовника, если уж так приспичило. Что за блажь нагружать Алису этой ерундой, когда её главная задача – за Машей присматривать.

– Блин, блин, блин! – заорала во всё горло Матрёшка, и я получил взгляд-пулю от матери.

– Ты бы язык попридержал, – сказала она таким тоном, что захотелось голову в плечи вжать, как в детстве. – Чему ты дочь учишь?

– Я попрошу Яна блины сделать. Хочу блинчиков! – вела свою песню Машка и ускакала, оставив нас с матерью наедине.

– Я тебя не узнаю, Женя, – не остановилась мама. – Ты ведёшь себя… странно. Нервный какой-то, злой. Уж если тебе так не хотелось ехать сюда, мог бы сказать. Мы бы сами. А ты бы дома, без нас. В обнимку с телефоном и компьютером.

Всё. Она села на свой любимый конёк, нацепила маску оскорблённой невинности, давила на мою совесть хуже соковыжималки.

– Её обязанность – ребёнок, – прорычал я, пытаясь пробить глухую оборону, но там хоть выспись – ничего не поможет, я уж это точно знал. – Каждый должен исполнять свои обязанности!

– Мы вообще-то отдыхать приехали, – мать метнула гневный взгляд. – Тут же не тюрьма строгого режима, когда шаг влево или вправо – расстрел.

– Ну тогда пусть отдыхает, а не по деревьям скачет! – выкрикнул я в сердцах и выскочил вон.

С мамой разговаривать бесполезно – я её не переспорю.

Я натянул куртку и порысил в сад. Туда, где Алиса обрабатывала чёртовы деревья.

– Слезай! – приказал, как только приблизился настолько, что мог сам стянуть её за ногу, но, естественно, делать этого не стал. Я ещё пока в своём уме, хоть и не совсем в этом уверен.

– Сейчас, – кивнула она, не отвлекаясь от своей очень важной работы, и щёлкнула секатором, обрезая какую-то веточку.

Я запасся терпением. Алиса не заставила меня ждать, но всё равно не спешила. Сошла аккуратно по лесенке, встала напротив, не приближаясь, и посмотрела мне в глаза.

Я открыл рот, но она меня опередила.

– Я знаю всё, что ты скажешь, – наконец-то мы перешли на «ты». Даже интересно стало: что ж там в её голове крутится? Какие мысли, якобы принадлежащие мне. – Давай не будем ни в чём копаться. Что случилось, то случилось. Ну, бывает. Нашло. Помутнение. Свежий воздух. Гормоны. Я хорошо знаю, кто я, а кто ты. Я прекрасно помню, что у тебя невеста. Будем считать, я виновата. Не надо ничего объяснять, искать слова, испытывать неловкость. Совершенно чужие люди однажды сошлись в одной точке, пересеклись и каждый пошёл своей дорогой. Как у тебя было с Полиной.

Вот она, значит, как думает. Замечательно. Браво. Молодец.

Я негромко похлопал ей. Картинно, напоказ. Зловещие получились аплодисменты.

– А меня ни о чём не забыла спросить? Или теперь есть только твой голос и твоё мнение? – поинтересовался я, чувствуя бешенство.

Придушить бы её, засранку.

Глава 61

Алиса

Я трусила. Боялась так, что в глазах темнело от страха.

Нет, я не жалела о том, что случилось. То, случившееся, было так прекрасно, что впору сделать его самым главным воспоминанием в своей жизни, чтобы потом, когда-нибудь, вытягивать на свет и любоваться, воскрешая малейшие детали.

Мне было с чем сравнивать. Мой маленький скромный опыт и рядом не лежал с тем, что я испытала в объятиях властного господина Алексеева.

Но я всё понимала. На роль роковой женщины не тянула, а поэтому приготовилась к тому, что должна отступить и потерять то, что мне не принадлежало никогда.

Вот Ирка бы из горла выгрызла. Может, потребовала или исхитрилась бы, придумала что-нибудь, чтобы Алексеева приманить, привязать к себе.

Мало того, что я не умела, но ещё и совесть у меня до занебесных высот Я не хотела, чтобы он мучился или делал выбор, а поэтому решила ему облегчить задачу.

– Если ты сейчас включишь голову и подумаешь, поймёшь, что я права. Я взрослая, ты не маленький мальчик. Давай не будем делать трагедию там, где её нет.

– Сделаем вид, что ничего не случилось? – уточнил он. Вид у него не обещал ничего хорошего, но я не сдалась. Видимо, отчаяние пересилило страх.

– Можно и так. Почему нет?

– Дура ты, Алиса. Как есть самая настоящая дура!

– Зато ты умный, интеллектуально развитый, но прошу: не надо на моём фоне самоутверждаться. Это ни к чему.

– Помутнение, значит? – снова поинтересовался он. – Свежий воздух? Ничего не значит для тебя?

Опять он перекрутил мои слова.

– Да, – попыталась я смотреть ему в глаза честно-честно. – Да, я вот такая! Ветреная, лёгкая, поддающаяся эмоциям.

– Врёшь ты всё, – выдохнул он тише и как-то обречённо. Наверное, иногда я умею быть убедительной.

– Не вру. Ты меня не знаешь совсем. Мы знакомы всего несколько дней. Хочешь, я приду к тебе сегодня ночью? Сама?

Он замер, даже головой тряхнул, словно не мог поверить в то, что слышал. Смотрел на меня во все глаза, пытаясь понять, говорю ли я правду.

– Хочу, – произнёс хрипло, но взгляда не отвёл. Я видела, как дёрнулся его кадык.

– Хорошо, – кивнула и поняла, что у меня дрожат колени. От страха.

Что я наделала? Зачем всё это?.. Но до вечера нужно было дожить. До вечера – ещё целый день впереди, так что у меня будет время для маневра. Я… могу с ним поскандалить. Так, что он сам меня видеть не захочет.

– Пошли завтракать, Алиса. Нас ждут.

И я пошла. За ним вслед. Смотрела, как он хромает. Цеплялась взглядом за широкую спину. Сердце из груди выскакивало и никак не хотело успокаиваться.

– Вечером уезжаем? – нейтрально поинтересовалась мама Вика. Вид у неё был воистину королевский, кажется, Алексеев и с ней умудрился поцапаться.

– Нет, – стиснул челюсти Женя так, что желваки заходили, – уедем завтра утром. Куда спешить? Все свободны, всем здесь нравится. Мне тоже. Я просто чувствую, как наполняюсь энергией и силой, нога не болит.

– Здоово! – подпрыгнула на стуле Машка, уронила ложку на пол и огорчилась.

Ян её утешил: ложку поднял, сходил, вымыл и торжественно вручил. Машка кокетливо хлопнула ресницами. Мама дорогая, только бы Алексеев ничего в этом не углядел. Но ему, кажется, было не до того.

– Будем опять жаить шашлыки? – спросил ребёнок. – И дядю Вову позовём и тётю Лизу?

– Можем и позвать, – оживилась мама Вика. – Поиграем в карты, пообщаемся.

– В каааты? – протянула Машка, и я поняла, что настал конец света. – А меня научите?

Алексеев дёрнулся. Я прикрыла глаза. Ян спрятал усмешку.

– Почему нет. Научим, детка. Карты, между прочим, развивают внимательность, умственные и логические способности.

Это она сыну, потому что Алексеев собирался возражать. Но, видимо, передумал.

– Карты так карты, – кивнул он. – Компания так компания.

Чересчур покладистый, чтобы это было правдой.

К обеду собралась гоп-бригада скучающих дачников. Все излучали счастье, все не страдали отсутствием аппетита, особенно соседский дядя Вова.

– Это ж как вы умно придумали – повара нанять, – восхищался он, прикладываясь к третьей тарелке борща. – А я вот всё сам, сам… Между прочим, неплохо готовлю, но всё больше по-простому.

В общем, не мужик, а клад: руки на месте, голова тоже, готовит-убирает, на гитаре играет. Как говорят, к лотку приучен, не хватает любви и ласки. И, судя по всему, он бы не отказался, если б его королева Виктория одомашнила и усыновила.