Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 64

«Вот почему», – мелькнуло молнией в башке, но Ян, видимо, обладал шестым чувством, тряхнул отрицательно головой, словно демонов отгонял.

– В общем, не поэтому. Хоть я и отказался от подобной чести. Точнее, не только поэтому. Но это моя история. Она никакого отношения к вашей не имеет. Разве что Марина, о которой вы вряд ли знаете всё.

Глава 75

Внутри заскребло со страшной силой. Меня раздирала изнутри тёмная пропасть, потому что я понимал: то, что расскажет Ян, будет очень сильно отличаться от того, что знал я.

– Мне всё равно, поверите ли вы мне, – снова посмотрел он мне в глаза. Алмазная твёрдость в его взгляде граничила с пустотой. Что за ней скрывалось, я, наверное, не хотел знать. Что-то глубоко личное, куда он никого не хотел пускать. – Я не привык рассказывать о посторонних. Это напоминает мне детство, когда ябедничали друг на друга по незрелости. Или на сплетни бабушек, которым больше нечем заняться. Именно поэтому я предлагал вам альтернативу.

По губам его скользнула горькая ухмылка, на миг исказив идеальные андроидные черты.

– Я хочу это услышать, – тоже проявил я твёрдость, потому что чувствовал себя слепым кротом в глубокой норе. Не хватало ни света, ни пространства, чтобы дышать. Грудь сдавило так, будто кто-то взял и положил туда тяжёлую плиту.

– Она совершенно другая. Не такая, какой вы привыкли её видеть. Играет роль для одного зрителя – вас. Подстраивается и, думаю, обманывает.

Он тщательно подбирал слова. Проговаривал их осторожно.

– Я не всегда был шеф-поваром для семьи. Думаю, вы это знаете. А она часто приходила в ресторан, где я работал. Абсолютно другое поведение и речь. Но будь вы повнимательнее, уже бы давно заметили некие нестыковки. Они проскакивают постоянно.

Да, кое-что я имел возможность лицезреть. Непохожее и не то, к чему я привык. Весьма неожиданное и не очень приятное. Но я списывал это на стресс.

– Она никогда не уходила одна, – снова смотрел Ян куда-то в сторону. У неё, полагаю, двойная жизнь. В одной она играет роль холёной интеллигентки, светской дамы. Для вас. В другой – она более естественная и настоящая, но вряд ли ту, вторую жизнь, можно назвать приличной. Марина старшая в семье. Очень избалованная и своевольная. Ей досталось гораздо больше поблажек и вольностей, не знаю уж по каким причинам. Я не интересовался. Мне незачем. А что вам с этим делать – решайте сами.

Ян поднялся со стула, но уходить не спешил. Стоял, засунув руки в карманы, и во взгляде его плескалась всё та же алмазная пустота, будто провалился он под лёд и не хотел выкарабкиваться. Что таилось за всем этим? Какой груз он нёс в своей душе?

До этой секунды я не хотел ничего знать, но вдруг понял: может, ему тоже нужно? Рассказать, вытолкнуть из себя эту пустоту, чтобы не превратиться в робота с идеальными чертами, а вновь стать человеком.

Он ведь мальчишка совсем, даже моложе Алисы. Именно тогда до меня дошло: ему нет смысла лгать. Да и я… уже был не настолько слеп, как раньше.

– Всё из-за денег? – я даже не спрашивал, так, мысль вслух произнёс.

– Женщины – тот же товар, – тусклым голосом произнёс Ян. – У Айданова ничего не осталось. Только они – дочери, что могут помочь встать ему на ноги. Да и им самим, привыкшим жить в добре и роскоши, нужна защита и надёжная стена. Если повезёт – плечо. Но денежная стена важнее. Это гарантия, что им не придётся прозябать и жить не так, как они привыкли.

Марине было невероятно скучно со мной, – вдруг понял я. И все её «недостатки», как я считал, объяснялись просто: ей не хватало того, к чему она привыкла. Жить на широкую ногу, бегать по ресторанам, веселиться, получать какой-то, понятный ей драйв и кайф.

Поэтому Марине не нравились мои друзья и их жёны. Не находила единомышленников. Не то общество, хоть все мы – успешные и состоявшиеся, но, видимо, не того полёта птицы.

Именно поэтому они не сошлись с моей матерью. Да я и не настаивал, чтобы они общались. Всегда считал, что родители не должны вмешиваться в жизнь детей. А мама всё же совала нос бесконечно в наши отношения.

А мамина дача – вообще моветон, фи. Там ведь слишком просто. Отсюда, я уверен, и отношение к моей дочери, как к нищенке с плохой наследственностью. Понты и снобизм, что порой вылезали из неё, как тараканы, которым до жути надоело прятаться и таиться.

Оставалась только очень прочная удавка, связывающая Марину со мной – деньги.

Я помнил, как она выбирала всё самое дорогое, элитное, эксклюзивное. Только ремонт квартиры под её вкусы обошёлся в баснословно высокую сумму, но я ничего не жалел – лишь бы ей было хорошо и комфортно.

Я помнил, какие подарки она любила. И всё же предпочитала денежный эквивалент, чтобы могла приобрести что-то по своему вкусу или потратить деньги на своё усмотрение. Видимо, на те же рестораны, о которых я и не подозревал.

Я внезапно вспомнил её вечно яркий маникюр, что выбивался из образа светской дамы, которую она изображала для меня. А я это понимал, оказывается, но считал некоей причудой, прихотью, желанием выразить себя.

Как много всякого всплывает, когда зрение обретает чёткость и ясность…

Теперь я понимал, почему она пришла за вещами. Помимо платьев и халатов здесь хранились кое-какие украшения. И если Ян прав, то расставание со мной – это крах её надежд на прочную стену, что обеспечила бы ей ту жизнь, к которой она привыкла.

Интересно, как долго она смогла бы скрывать своё настоящее лицо? Или ей было плевать, потому что при разводе она бы откусила всё, что только возможно?

Мысли сталкивались, как поезда, и разбивались вдребезги.

Это было не крушение надежд, но похороны трёх лет жизни, когда я искренне считал, что нашёл идеальную для семейной жизни девушку. И какое счастье, что со мной случилась моя дочь и Алиса. Случился Ян, без которого, наверное, я так бы и не понял, чего избежал, а продолжал бы мучиться, что обидел хорошего человека.

Марина ответила через два гудка.

– Да, дорогой! – проворковала она очень бархатным довольным голосом. Будто ждала, что я одумаюсь и обязательно позвоню.

– Ты зачем карточки взяла, Марин? – спросил я в лоб.

– Я?! – оскорбилась она слишком явно. – Да как ты посмел подумать на меня, Евгений! Мы с тобой прожили три года! И разве я хоть раз поступила с тобой нечестно?!

Много патетики. Она переигрывала, потому что в её голосе я слышал нотки злорадства. И почти был уверен, что мне это не чудится.

– Тебе бы, дорогой, следовало подумать в другом направлении. Это не я, а ты собрал полон дом разных сомнительных личностей. Хоть повара твоего возьми – очень подозрительный тип, хоть новоявленных родственников. Я бы на твоём месте призадумалась и озаботилась проверить, кто они – твоя якобы дочь и её драгоценная тётушка. Такие люди всегда с червоточиной! И не она ли вчера приволокла ещё одну свою подельницу? А ты уши распустил и рад! И пока ты платишь им зарплату и окружаешь заботой, твоя Алиса крутит шашни за твоей спиной!

Кажется, кто-то был слишком в курсе, что происходит у меня дома. Кто-то следит за каждым моим шагом.

– Это ты прислала смс про кафе «Мой дом»? – холодно поинтересовался я.

– Да, я! – не стала отнекиваться она. – Кто-то должен был открыть тебе глаза на то, что происходит! Это всё одна цепочка, дорогой Женя! Цепь с прочными звеньями, что опутает тебя с ног до головы – не успеешь и заметить! Слишком ты доверчивый и наивный!

Как ещё «дурачок» не добавила.

– Да, ты права, – ответил ей спокойно. – Слепой и доверчивый. Чересчур доверял тебе, Марин. Вижу, что зря. По-хорошему прошу: не лезь, куда тебя не просят. И в советах твоих я не нуждаюсь. Оставь, пожалуйста, в покое мою семью.

– А я? – кричала она уже по-настоящему, задыхаясь от возмущения. – А я кто, Жень? Три года моей жизни ушло, лучшие годы потратила на тебя!

– Впереди ещё вся жизнь, – ухмыльнулся невесело, – не трать больше времени и не перебирай. Если ухватишь, то держи. А то я, смотрю, тебе хотелось на двух стульях усидеть: и жениха завидного зажать в кулаке, и ни в чём себе не отказывать на стороне. Может, поэтому ты не спешила с замужеством. К моему счастью.