Личная слабость полковника Лунина (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 32

— Нет уж, — мотаю головой. — Тебя-то я простила. Поэтому и твоих друзей должна. Иначе несправедливо. А с тобой я ссориться не могу.

— Так я тоже, — вздыхает муж и живо интересуется: — Так что ты девчонкам ответишь?

— Сейчас напишу и тебе зачитаю, — заявляю торжественно. Стараюсь сохранить серьезное выражение лица. Но у меня с трудом получается держать покер-фейс.

— Девочки, спасибо вам за подарки и за внимание, — печатаю я. Чувствую, как сзади напряженно сопит Слава, вчитываясь в каждое слово. — Я вас простила. И очень надеюсь, что дальше мы будем жить дружно.

— Надя, ты супер! — первой откликается генеральша. — Я так рада. Даже реву от счастья.

— Спасибо большое, Надюша, — пишет Юля. — У тебя душа как мир. Широкая и прекрасная!

Улыбаясь, вытираю слезы. Проняло меня основательно. Утыкаюсь носом в грудь мужа и реву как маленькая.

— Эй, ты чего? — ошалело бросает Лунин. — Надь, вроде все хорошо. Или я чего-то не догоняю.

— Мы помирились, — всхлипываю в голос. — Обиды держать глупо и вредно. Поэтому я их простила-а.

— Так радоваться надо. Ты почему ревешь?

Муж сгребает меня в охапку. Целует в нос, щеки, шею.

— Ты самая добрая, кого я знаю, — шепчет мне в ухо. — И самая красивая, Надь. Вот мне повезло.

Проворная ладонь полковника лихо подныривает под махровую полу халата. Медленно ползет наверх, заставляя меня трепетать. И уже подбирается к внутренней стороне бедра, когда в кармане у Лунина оживает сотовый.

— Твою ж мать, ни минуты покоя, — недовольно морщится Слава. Достав трубку, морщится. Всматривается в экран недовольно. — Кирсанов звонит. И не спится ему в ночь глухую!

— Але, кто это? — откликается старческим дурашливым голосом.

— Асисяй, хорош баловаться, — по-отечески строго прерывает генерал спектакль одного актера. — Мы тут все собрались. Хотим выпить за вас, — заявляет Кирсанов. — Вы готовы? Включайте зум.

— Дай нам пять минут, Бек, — мягко отрезает Слава. — А то мы тут только проснулись.

— Ага, — усмехается тот. — А час назад дочке Потапа привидение дверь открывало.

— Палимся, — весело откликается мой муж и, закончив разговор, смотрит на меня с безграничной нежностью. — Надевай платье, жена. Свадьба продолжается. Только теперь в онлайн формате.

Поезд тормозит около ничем не примечательного полустанка. Сто двадцатый седьмой километр.

— Выходим, Надь, — командует муж. И как только улыбчивая проводница открывает дверь, спускается на темный перрон. Подхватывает меня на руки с подножки поезда.

— Будьте счастливы! — кричит нам вслед проводница.

Конечно, со стороны мы выглядим романтично. Бравый полковник с женой. Никакого багажа, только коробка с цветами. И в кармане шубы трусы «Виктория Сикрет», но они не в счет.

— Ярик, — окликает кто-то сзади. И я не сразу понимаю, что зовут Лунина. Для меня и всего окружения он Слава, хоть и Ярослав.

— А, вот ты где, — поворачивается к здоровому вихрастому парню муж и представляет меня с гордостью: — Знакомься, Надя, Николай — муж моей сестры. Не знаю, за каким лешим она за него замуж вышла. А это моя жена. Надежда.

— Николай, — смущенно бухтит парень и удивленно оглядывается по сторонам. — А где багаж, Яр?

— Мы к вам сразу со свадьбы, — замечает мимоходом муж и спрашивает строго: — А машина где?

— Так вон же стоит, — машет Славин зять в сторону припаркованного неподалеку УАЗа. Рядом виднеются черной тенью какие-то склады или гаражи. И все. Даже вокзала нет.

— Ну ты и гусь, — весело возмущается наш водитель, распахивая заднюю дверцу машины. — Только тебе могло в голову прийти привезти жену в нашу глушь прямо со свадьбы. Жизнь тебя ничему не учит…

— Да ты ничего не понимаешь в романтике, баклан. А в семейной жизни тем более, — фыркает Лунин, помогая мне усесться сзади. А сам забирается на переднее сиденье. Так пререкаться удобнее.

— Ага, а ты знаток, блин, — фыркает Николай. — Мы с твоей сеструхой десять лет живем душа в душу. А Надежда какая у тебя по счету?

— Первая и единственная, — рычит, напрягаясь, Слава. И мне кажется, двинул бы сейчас зятю по шее. Но нельзя и передо мной неудобно. — Что там наши? — мастерски переводит разговор.

— Сейчас приедем, сам все увидишь, — уходит от ответа родственник и тут же добавляет, спохватившись: — Все живы-здоровы…

— Вот ты любишь, Колян, навести суету, — недовольно вздыхает Слава и, отвернувшись к окну, комментирует мелькающий за окном поселок. — А что, Тутовы отстроились? Откуда бабла взяли?

— Так продали они и съехали, — отмахивается Николай. — Это залетные какие-то…

Машина мчит по узким улочкам, а муж с родственником успевают за считаные минуты обсудить все местное население. А еще говорят, что мужчины не сплетники!

Прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Дергаюсь от неуверенности и тягостных размышлений. А вдруг Славины родственники встретят меня так же, как его друзья и жены. Тем не понравилось красное платье и каблуки. А эти могут посчитать меня недостойной.

«У меня маманька добрая», — слышится в ушах голос мужа.

Для него добрая, ясное дело. А вот ко мне свекровь может отнестись плохо. Свалилась какая-то в белой шубе. Ничего за душой. Только трусы в кармане.

Стыдобища!

— Вот мы и дома, — весело восклицает Слава, когда машина тормозит около высоких кованых ворот.

Николай кряхтя выходит из машины. Спешит открыть тяжелые створки.

— А пультом ты до сих пор пользоваться не научился, — подкалывает его Слава, высунувшись из машины.

— Так на морозе никакая техника не выдерживает, умник! — легко отмахивается тот и кричит, обернувшись: — Не выходи пока. Девушку заморозишь.

— Без тебя, баклана, знаю, — добродушно ворчит мой муж. И повернувшись ко мне, подмигивает. — Не бойся, девочка. Моя маманя тебя сразу полюбит.

«Друзья уже полюбили», — думаю тревожно. И сердце замирает от страха. Естественно, нам со змеями пришлось помириться. Глупо было бы ссориться, когда все друг к другу привязаны неведомыми нитями. И хоть еще пару часов назад все дружно поднимали бокалы и рюмки и желали нам с Луниным благополучия, осадок все равно остался. Как дальше жить рядом, время покажет. Не загадываю ничего. Только искренне благодарю Юлю с Сашей за теплые вещи. Выручили меня девочки! Мужики бы ни за что не догадались.

Перевожу взгляд на белые варежки с мелким черным узором.

— Они с пухом норки, — вспоминаю Юлины объяснения. — Мне из Маральска прислали. Носи на здоровье.

«Это ж сколько людей нужно поднять на уши, чтобы передать в движущийся поезд посылку?» — размышляю я и неожиданно вздрагиваю, когда Николай возвращается в машину и дает по газам.

— Теперь точно приехали, — довольно оповещает Слава, когда УАЗ замирает около добротного кирпичного дома. Спрыгнув с подножки высокой машины, муж достает меня из машины, как куклу. — Жену полагается в дом внести, — замечает весело. И прет по ступенькам широкого крыльца, где уже, накинув пуховик, стоит невысокая полная женщина.

Растерянно оглядываюсь по сторонам. Ничего не видать кроме снега. На душе сразу возникает гнетущая пустота.

— Привет, мам, — возвещает радостно Слава и деловито вносит меня в дом.

— Приехали! Ну наконец-то! — довольно выдыхает сзади женщина. — Заждались мы.

В широкой прихожей Слава ставит меня на пол. Помогает снять шубу.

— Моя Надежда! Прошу любить и жаловать, мам! — не предлагает, а приказывает Лунин.

— Дай я тебя поцелую, — подходит ко мне свекровь с распростертыми руками. А пока мы обнимаемся, в дверном проеме появляется молодая женщина на сносях. Точно месяц девятый, не меньше!

Опытным глазом подмечаю отечное лицо и такие же ноги.

— Ну вы даете! — изумленно присвистывает Слава. — А что раньше не сказали!