Убийство на острове - Кларк Люси - Страница 24

Сзади раздались шаги. Элеонора обернулась, ножки стула заскрипели по полу. На террасу вышла Ана с бутылкой ликера и двумя стаканами.

– Выпьем по бокальчику на ночь?

Элеонора улыбнулась.

– Я решила, что ты уже легла.

– Мы же на девичнике.

– И правда. – Элеонора подвинула стул, Ана устроилась рядом и налила щедрую порцию в каждый стакан. Они чокнулись.

– За нас!

Ана оказалась отличной соседкой: говорила немного, не пыталась отвоевать полочки в ванной или в шкафу. И ходила красиво: плавно, уверенно, с прямой спиной. И при этом не выглядела надменной, а словно никуда не торопилась. Элеонора решила попробовать повторить эту походку, когда вернется домой. (Решение не выглядеть странной касалось только отдыха.)

Ана сняла с головы платок и запустила пальцы в волосы. Над девушками по верху перголы вилась гирлянда из фонариков, соседствуя с жасмином и виноградными лозами.

– Значит, ты скоро станешь тетей, – сказала Ана, улыбаясь.

– Похоже на то.

– Какие ощущения?

– Пока не поняла. – Элеоноре не удавалось проанализировать свои эмоции. Такое впечатление, что они перемешались, и когда окружающие испытывали одни чувства, Элеонору посещали совсем другие. – Рада, наверное…

– Наверное?

Элеонора пожала плечами.

– Все так неожиданно.

Она никогда не слышала, чтобы Эд говорил, что хочет семью. Не могла себе представить, как он нянчит малыша. Неожиданно нахлынули воспоминания: в детстве Элеонора обнаружила, что у ее любимой куклы оторвано ухо и вместо него образовалась мерзкая дыра, из которой выглядывает набивка. Мама взяла ее за руку, и они пошли в комнату Эда. С бесстрастным лицом тот ответил: «Ужас какой! Зачем Элеонора это сделала?» Сбитая с толку, она во все глаза смотрела на брата и сквозь слезы наблюдала, как мать переводит взгляд с одного на другого, а затем выпускает ее руку…

Элеонора отогнала мрачную картину и начала думать о том, как светится Эд рядом с Лекси. Представляла, как будет приходить к ним, когда родится малыш, и приносить еду домашнего приготовления и торт со взбитыми сливками. Вот размечталась! Когда это брат приглашал ее к себе домой?

– Как думаешь, Эд станет хорошим отцом? – спросила Ана.

Элеонора почувствовала, как по спине пополз холодок. Собеседница внимательно смотрела на нее, словно читая мысли.

– Он захочет стать лучшим, – наконец ответила Элеонора.

– Вы близки?

Ответ последовал после некоторого молчания:

– Эд звонит раз в неделю. И забегает, когда есть минутка.

– Это так мило.

Неужели? Чувства, вероятно, отразились у нее на лице, потому что Ана спросила:

– Я ошиблась?

Элеонора пожала плечами.

– Он заходит из чувства долга. – Когда умер Сэм, Эд был очень добр и практически не оставлял ее ни на минуту, но постепенно его забота сошла на нет, а отношение изменилось. – Он хочет побыстрее уйти. Полагаю, ему не хочется быть рядом, когда мне грустно.

Брови Аны поползли вверх.

– Почему?

– Прошел уже почти год с момента смерти моего жениха. Брат считает, что я себе потакаю.

Ана замерла.

– Потакаешь?

– Да.

– Он так и сказал?

Элеонора почувствовала себя неуютно, словно сплетничает за чужой спиной.

– Да.

Ана медленно выпрямилась.

– Потакать себе – это часами отмокать в ванне. Или съесть два куска пирога. Оплакивать человека, с которым собиралась провести всю жизнь, – это совсем другое. Да как он смеет!

Элеонора вдруг поняла, что тоже сидит, расправив плечи. Она представила, как повторяет Эду слова Аны. Внутри словно зажегся огонек, и это ей понравилось. Вот что интересно: иногда из искры сразу разгорается пламя, а иногда оно долго тлеет, прежде чем вспыхнуть ярким костром.

Бэлла стояла на носу яхты, волосы развевались по ветру. На темных очках осели мелкие капельки, пропитанный солью воздух пах озоном. Хотелось раскинуть руки, как героине «Титаника», чтобы посмешить остальных, но водный транспорт не внушал доверия. Нет уж, лучше она будет держаться за поручни обеими руками.

О том, что за ними придет яхта, Бэлла объявила за завтраком, сказав: «Захватите солнцезащитный крем и купальники, мы отправляемся на экскурсию!»

Она обожала сюрпризы и не понимала тех, кто их терпеть не мог. Неужели их не будоражит предвкушение чего-то нового, ощущение свободы? Нельзя же быть такими скучными!

Когда яхта вошла в бухту возле виллы, рассекая носом чистую бирюзовую воду, Бэлла посмотрела на ее лакированный деревянный корпус и подумала, что судно даже превзошло все ожидания. Девушки уже ждали на берегу с пляжными сумками через плечо. В воздухе витал аромат солнцезащитных лосьонов.

– Это за нами? – изумленно выдохнула Лекси.

– Разумеется. Отправляемся в открытое море, будем плавать с масками и загорать.

Невеста кинулась к ней и крепко обняла, оставив на платье следы крема.

Повернувшись лицом к солнцу, Бэлла решила, что сегодняшний день сложится отлично. После вчерашней провальной игры нужно вернуть девичник в правильное русло. Морская прогулка – отличная возможность это сделать!

Их пожилого капитана звали Яннис. Лицо его покрывала седеющая щетина, мятая рубашка была расстегнута до пупка. Он указал на крошечный островок на востоке.

– Отличное место для плавания с маской.

Капитан повернул штурвал. Нос яхты разрезал волну, взметнув вверх фонтан брызг, которые приземлились на голые ноги Бэллы. Она осторожно пробиралась вдоль борта, чувствуя себя неуютно из-за качки. Фэн, одетая в джинсовые шорты и вздымавшуюся на ветру свободную майку, сидела на корме, повернувшись лицом к морю и положив подбородок на руки. Из-за темных очков Бэлла не видела глаз подруги, но подозревала, что та под впечатлением от морских просторов, и с трудом удержалась, чтобы не забраться Фэн на колени.

Бэлла всегда любила шумные компании, суету и беспорядок. Возвращаясь в свою пустую квартиру, она включала радио или телевизор и открывала окно, впуская в комнаты звуки окружающего ее мира. Могла и с Алексой[5] поболтать. Возможно, такая привычка вырабатывалась у тех, кто рос в большой семье. Мать рассказывала, что Бэлла засыпала лишь под звуки болтовни домочадцев и громко работающего телевизора, когда ее кровать-корзинку ставили на стол в гостиной. «Ты всегда хотела быть в центре внимания».

С Фэн совсем другая история. В детстве она наверняка ложилась спать в отдельной комнате со светомаскирующими шторами и хорошей звукоизоляцией. А когда выросла, то не стала покупать телевизор. Разве без него можно жить в современном мире?

Бэлла присела рядом с Фэн, их бедра соприкоснулись.

– У тебя все хорошо?

На самом деле она хотела спросить: «У нас все хорошо?»

Ночью Бэлла проснулась и обнаружила, что вторая половина кровати пуста. Она подошла к окну и увидела Фэн. Та в одиночестве стояла на темной террасе у парапета и смотрела на пики скал внизу. Бэлла натянула футболку и направилась вниз, чтобы узнать, в чем дело, но они встретились на лестнице, и Фэн сказала, что все в порядке, она просто выходила подышать.

Вот и сейчас подруга ответила, что все хорошо. И слегка улыбнулась. Ветер трепал ее короткие волосы, так что они встали торчком.

– О чем думаешь? – Господи, неужели она действительно задала такой глупый вопрос? Не стоит быть навязчивой.

– Так, ни о чем. Что в открытом море хорошо.

Разумеется, Фэн думает совсем не об этом, но что тут поделать? Не говорить же: «Я тебе не верю! Скажи, что у тебя действительно на душе». Нужно же иметь гордость, в конце концов.

– Мы можем вернуться сюда следующим летом и побыть подольше. Даже если твоя тетя продаст виллу, найдем другое жилье. Мне понравился этот остров.

Фэн улыбнулась, но ничего не ответила.

Бэллу внезапно охватил ужас: следующего лета у них не будет, вот о чем думает Фэн! До сих пор они не возвращались к обсуждению того, что произошло в аэропорту, словно заключив молчаливое соглашение дождаться возвращения домой.