Жребий некроманта 5 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 17

А я метнулся в самую тёмную часть проулка, прижался к дому и присел. Авось Корбутов меня не заметит, а то он может обидеться из-за то, что я подглядывал за ним, да ещё стал свидетелем его неудачи. Настроение-то у него сейчас явно не благодушное.

К счастью, Лёшка прошёл мимо меня, жарко бормоча:

— Маленький подвиг? Будет тебе большой! И тогда ты точно не отвертишься! А то ишь чего…

Чего там ишь, я уже не расслышал, так как Корбутов отошёл на значительное расстояние. А затем он вдруг резко остановился и вскинул голову. А перед ним появились три крупногабаритные фигуры, завернувшие в проулок.

— О, а вот недостающий четвертак! — обрадованно выдохнул один из троицы, пьяно покачнулся и достал наган. Последний опасно блеснул в свете месяца, выплывшего из-за перистых облаков, похожих на гигантские женские локоны.

— Выворачивай карманы, пижон! — грубо заявил второй.

— Может, не надо? — опасливо вставил третий, покосившись на своих спутников. — Мы ведь не бандиты.

— А где ты четвертак найдёшь? А у этого пришлого деньги точно есть. Глянь, на его сюртук. Пуговицы из серебра. Да и не трусь ты. Никому не будет дела до того, что мы стрясли несколько рублей с залётного дворянчика. Сейчас все пляшут вокруг этого Белозерова, будь он неладен. Такую бучу в Степи устроил, да и небось всего его подвиги — те ещё враки.

— Судари, — наконец-то подал голос Лёшка, невзначай положив руку на карман сюртука, где у него прятался револьвер. — Вы, наверное, не поверите, однако я клянусь, что являюсь братом князя Белозерова. Да, именно того Белозерова, о котором вы сейчас так нелестно отозвались. Но ежели вы сейчас уйдёте с моей дороги, то я ничего не скажу брату. А вот если с моей головы упадёт хоть волосок, то он из-под земли вас достанет. В прямом смысле. От него не скрыться. Поверьте, он может быть везде.

— Брешешь! — насмешливо выдохнул Первый. — Что брату князя делать в таком зассанном переулке? Тем более ночью. Да и не похож ты на птицу высокого полёта. Скорее, мелкого купчика напоминаешь, разжившегося дорогим сюртуком. Да и не ходят аристократы с такими вениками.

— Но-но-но! Я бы попросил! — оскорблённо выдал Алексей, сунув руку в карман. — Дела сердечные завели меня в сей смрадный угол, и они же заставили надрать этих цветов!

— Ты руку-то из кармана вытащи! Вытащи! — нервно выпалил Третий. Наверное, он был наименее пьяным.

— Ага! И сюртук свой сымай! — громыхнул Второй и картинно яростно всхрапнул.

Лёшка хмыкнул и ехидно сказал:

— Хорошо, судари, ваша взяла. Хватит меня умолять. Так уж и быть вручу вам четвертак. Но сюртук оставлю себе. И на этом мы разойдёмся, а то, знаете ли, мне сегодня не с руки брать грех на душу и убивать аж троицу людей.

— Чего? — удивлённо протянул Первый. А потом он удивился ещё больше, когда чуть позади и немного в стороне от Лёхи появился мой силуэт с заклинанием, готовым сорваться с руки.

— Тикаем, братцы! — тоненько заголосил Третий и рванул со всех ног. Только пятки сверкнули. А парочка его корешей бросилась за ним, словно они увидели обнажённое привидение престарелой дамы.

— Эгей, а я хорош, — изумлённо дёрнул головой Лёшка. — Вот что значит замечательно подвешенный язык. Они даже о четвертаке забыли.

И тут вдруг Корбутов, видимо, что-то ощутил, поскольку он довольно быстро обернулся и удивлённо охнул:

— Иван⁈ Ты как тут оказался? А чего магией размахиваешь? А-а-а! Эти хлопчики тебя испугались. Жаль. А уж навыдумывал. Так ты чего… следишь, что ли, за мной?

— Пришлось, — сказал я, развеяв заклинание. — Ты же обманул меня. Обещал забыть об этой вдовствующей голубке, а сам тишком к её гнёздышку ходил. А вдруг тебе по пути повстречались бы не эти олухи, а Повелитель? Или какой-нибудь степняк, до зубовного скрежета желающий отомстить мне? И что тогда? Скудные похороны?

— Чей-то скудные? — насупился Корбутов и посеменил прочь.

— А той-то! Дураков так и хоронят, — гневно заявил я, двинувшись рядом с ним. Надо вбить в его голову одну простую мысль, кою я озвучил вслух: — Алексей, сейчас риск — совсем не благородное дело.

— Эх-х-х, — тяжело вздохнул он и опустил взгляд. — Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Вдовушка пленила моё сердце. Влюбился, как безусый мальчишка. Она точно та самая, ей-богу.

— Ты мне это в прошлый раз говорил, и в позапрошлый, когда тебя чуть на дуэль не вызвали. Ежели бы не император, то твои причиндалы сейчас бы висели на стене барона Крылова. Он тот ещё бретёр и знатный стрелок.

— Ха! Да мы бы ещё посмотрели, кто кого! А Анастасия-Анна — точно та самая.

— Да у тебя каждый раз та самая.

— Что поделать. Жизнь жестока ко мне. Она играет моими чувствами, — печально шмыгнул носом Корбутов, топая по брусчатке, которую поливали светом уличные фонари.

— Ага, играет. Ровно до койки играет. А потом отпускает, да? — саркастически выдал я, цыкнув языком.

— Ох как ты меня понимаешь. Одно слово — брат! — проникновенно сказал Лёха, а затем подозрительно глянул на меня и прочитал выражение моего лица. — А-а, ты не веришь мне? Осуждаешь? Так вот знай, что Анастасия-Анна действительно запала в моё сердце. И мне нужна её душа, а не её тело, хотя, признаю, оно у неё такое сочное, сдобное, в самом соку.

— Она не полюбит тебя. Она лишь будет играть тобой. Хочешь быть собачкой на побегушках? Будешь исполнять для нее подвиги? Очнись, Алексей. Она же умная, раз не купилась на твою лесть. Зачем тебе такая? Ты себе лучше найдёшь. Ты же вон какой красавец! Брат князя Белозерова, а усы… усы… да таким усам любая лиса позавидует.

— Что-то вдовушка не разглядела во мне красавца, — грустно проронил Лёшка, подходя к забору, за которым скрывался сад и особняк.

— Да её просто бесы попутали, раз она не видит твоей красоты.

— Ох, Иван, тебе бы все шутки шутить, а у меня горе, — недовольно выдал Корбутов и обиженно засопел.

— Залей своё горе французским коньяком. Разрешаю. Но чтобы к обеду проснулся.

— Хорошо, — мрачно кивнул Лёха, сглотнул и почесал обгрызенными ногтями острый кадык.

А я глянул на сторожа. Тот всё еще с виноватой улыбкой на губах отворил нам калитку и почему-то поклонился, словно мы давно не виделись. Алёшка довольно посмотрел на него и торопливо пошёл к дому, потирая на ходу ладони. Авось он хоть по пьяни песни горланить не будет.

Понадеявшись на это, я вернулся в свою спальню и завалился на кровать. Да только нормально выспаться мне опять не довелось. Всю ночь меня бросало то в жар, то в холод. А обильный пот пропитал всю простыню.

И утром я встал с кровати с ощущением пережитой тяжёлой болезни. Во рту было сухо, как в Сахаре, а глаза резало, будто в них швырнули песок из всё той же Сахара. Однако на моих устах царила радостная улыбка. Я ведь знал, что именно такие ощущения являются последствием перехода на новый уровень дара! Я теперь магистр второго ранга! Шикарно! Видать, вчерашняя битва стала последней каплей, после которой мне и удалось забраться на новую ступеньку.

Моё настроение сразу же улучшилось. И даже завтрак показался вкуснее, чем обычно. Но не у всех в особняке было такое же приподнятое настроение, как у меня. Ленка нехотя ковырялась вилкой в тарелке, а под её глазами залегли тёмные круги. Кажись, она ночью думы думала. Какие именно? Хрен её знает. Может, опять переживала, что осталась без секса.

Однако девчонка живо встрепенулась, когда в столовую вошёл слуга и сказал мне, что обнаглевший ректор снова всеми фибрами потрёпанной души желает меня видеть, но смиренно готов принять отказ, ежели таковой последует.

— Телефонируй ему и сообщи, что я буду.

— Я поеду с тобой, — жарко прошептала Ленка, придвинувшись ко мне.

Она завтракала, восседая по правую руку от меня, а по левую обычно чавкал Лёха. Но нынче он храпел в подвале в обнимку с бутылкой коньяка.

— Откуда такой энтузиазм? — удивился я, выгнув брови. — Это дело не пахнет писюнами.