Снегурочка для детей министра (СИ) - Лартер Элли - Страница 25

В штате постоянного персонала, кроме няни, водителя и садовника, появилась горничная: она ежедневно моет полы во всем доме, следит за чистотой, убирает по контейнерам игрушки после каждого вечера игр.

Больше того, отдельно нанят повар: он приходит по понедельникам, средам и пятницам, чтобы готовить для детей – ну и для меня, конечно, – максимально здоровое и сбалансированное питание. По выходным я готовлю сам либо вожу Варвару и Богдана в кафе и рестораны.

Отопление теперь есть во всем доме.

Все котята – с прививками, чипами и паспортами.

Осталось только освидетельствования от психологов и психиатров получить – что мы нормальная семья.

– Здорово, что вы подумали про освидетельствования, – говорит Валентина Петровна, когда мы возвращаемся в гостиную, где нас ждут ее провожатые. – Мы и сами планировали попросить вас сделать эти документы. Вот только мы порекомендуем вам своих докторов – которым доверяем. Экспертиза должна быть беспристрастной и объективной, вы же понимаете, Матвей Тихонович?! – спрашивает она елейным, наигранно-доброжелательным голосом, а меня просто трясет от ненависти:

– О какой беспристрастности и объективности может идти речь, Валентина Петровна, если вы и все ваши специалисты куплены?!

– Вы опять обвиняете меня в чем-то! – возмущается женщина. – Лучше скажите про ту девчонку... вашу любовницу... вы порвали с ней, надеюсь?

– Я... – начинаю нерешительно, и тут тишину прорезает голос Варвары:

– Папочка на ней женится!

– Варя, что ты... – пытаюсь я остановить дочь, которая вошла в гостиную так невовремя, но слишком поздно...

Валентина Петровна устремляется к ней, как хищник к добыче:

– Варюнчик, милая! Это папа тебе так сказал?!

– Да! – гордо заявляет моя четырехлетка.

Сотрудница опеки смотрит на меня с хитрым прищуром:

– Это правда?! Вы собираетесь жениться на той девушке?!

– Я... я не...

– Или же вы врете своей дочери?!

Я понимаю, что снова попал в ловушку: как в прошлый раз, только женитьба на Эльвире – чуть более серьезный провал, чем грязные сапоги.

– Еще ничего не решено, – говорю я в конце концов.

– Может быть, мне самой стоит поговорить с вашей... не знаю, как теперь правильно говорить: любовницей, подругой, невестой?!

– Не нужно ее беспокоить! – прошу я, но Валентина Петровна меня просто игнорирует, вместо этого снова наклоняясь к моей дочери:

– Варюнчик, и ты бы хотела, чтобы твой папа женился на той девушке?!

– Да! – говорит Варя без тени сомнения. – Она будет самой лучшей новой мамой для меня и моего брата!

Валентина Петровна морщится: не такого ответа она ждала. Видимо, надеялась, что девочка расстроится, скажет, что не хочет папиной свадьбы на ненастоящей маме... Но все не так: у моей дочери – огромное любящее сердце.

– А как же твоя настоящая мама, Варюнчик?! – спрашивает женщина, и Варя смотрит на нее с подозрением:

– Папа сказал, что она болела и ушла... навсегда... разве это не так?!

– Твоя мама жива, здорова и очень по тебе скучает! – бессовестно лжет моей малышке Валентина Петровна.

– Правда?! – Варечка складывает на груди руки, выражая наивный детский восторг, а я возмущаюсь:

– Как вы смеете?!

– Что не так, Матвей Тихонович?!

– Вы лжете ребенку! – рычу я на нее, не в состоянии сдерживать эмоции, и делаю этим только хуже самому себе и своей дочери.

– Вы видите, видите?! – обращается Валентина Петровна к своим провожатым полицейским. – Он и в прошлый раз вел себя довольно агрессивно! Он неадекватен! Детям нельзя оставаться рядом с таким отцом! Мы вернемся и за его старшим сыном, но сейчас мы должна как минимум спасти его дочь! – она показывает на Варвару, и первое, что мне приходит в голову, это закричать не своим голосом:

– Варя, беги в комнату няни Маши и закройся там!

– Папочка... – моя малышка начинает плакать.

– Беги! – кричу я снова, и она бросается бежать, пока один из полицейских скручивает мне за спиной руки и рычит:

– Тихо, спокойно...

Несмотря на неожиданный визит Матвея Тихоновича и его детей на съемочную площадку сериала и несмотря на мой нервный срыв, последовавший за нашим не слишком комфортным разговором, я довольно быстро возвращаюсь в свет софитов и объективы камер.

Во-первых – у меня банально нет выбора: контракт уже подписан, от дневных занятий в университете меня на целую неделю освободили, и съемки в сериале – это полноценная работа по будущей профессии. Это нельзя прогулять, как нелюбимую пару, или перенести на более поздний срок, как сдачу теста или зачета. Все происходит прямо здесь и сейчас.

Ну а во-вторых – мне это по-настоящему нравится, это вдохновляет, я горю своей работой, своим образом, сценарием, историей. Да и проблемы моей героини помогают мне отвлечься от проблем реальной меня.

Я играю Яну. Ей девятнадцать – и она учится на первом курсе филологического факультета. Типичная заучка: простая закрытая одежда и черно-серой гамме, очки в круглой оправе, ноль макияжа, никаких сделанных ресниц и ногтей, с собой всегда блокнот и книги. Вечно спешит с лекции на семинар, с семинара – на олимпиаду, с олимпиады – домой делать домашку. Очень скромная, необщительная. Никаких подруг, вечеринок, клубов. Преподаватели хвалят ее за ум и талант – но дают понять, что если она продолжит бояться всего и всех – успехов ей не достичь. Однокурсники и вовсе не церемонятся: то жвачку в волосы налепят, то поставят подножку, то просто посмеются и обзовут. Но Яна не умеет давать достойный отпор, она смотрит на мир сквозь стекла очков и видит только его – однокурсника по имени Марат. Ну а Марат, конечно, по всем законам жанра, – звезда университета: играет в местной баскетбольной команде, хорош собой, на животе – кубики пресса, на голове – корона, в объятиях – самые красивые девчонки с потока. Разумеется, Яну он даже не замечает, пока однажды...

Мы снимаем уже четвертый день – предпоследний. Работа идет очень напряженно, а Антонина Сергеевна и вовсе уверена, что придется вписывать в рабочий график дополнительные съемочные дни. Но меня это не пугает: я знаю, что профессия актера – это ежедневный тяжелый труд.

Меня чертовски вдохновляет необходимость постоянно менять костюмы и грим, снова и снова входить в кадр, снимать дубль за дублем, пробовать разные ракурсы, жесты, фразы, интонации... искать идеальные дубли вместе с режиссером, оператором и другими специалистами на съемочной площадке. Я полностью погружена в процесс – и в отличии от моей героини, получаю очень много помощи и поддержки от окружающих меня людей. Особенно от Антонины Сергеевны, конечно, которая каждый день повторяет, что не ошиблась во мне, и что я – будущая звезда кинематографа.

– Вы правда так считаете?! – смеюсь я после очередного дубля.

– Самой собой! – уверяет меня женщина. – Давно не видела на площадке такой раскованной, живой, гармонично входящей в роль молодой актрисы!

– Спасибо, спасибо, Антонина Сергеевна! – улыбаюсь я.

– Ладно, перерыв на обед полчаса, – говорит оона, и все начинают расходиться по своим гримеркам.

Я тоже иду, но меня догоняет Антон – мой основной партнер по площадке, актер, играющий Марата:

– Эля, постой, погоди!

– Да, что такое? – я поворачиваюсь к нему и останавливаюсь.

За эти несколько дней мы с Антоном здорово поладили: мы примерно одного возраста, оба учимся в театральных вузах – правда, он в другом, – слушаем примерно одинаковую музыку, любим Кубрика, Кинга и Лавкрафта.

Мне кажется, мы уже много часов провели в его и моей гримерке, болтая обо всем на свете в перерывах между съемками...

– У меня к тебе предложение, – говорит молодой человек.

– Правда? – я улыбаюсь. – Какое?

– Хочу, чтобы ты сходила со мной на свидание.

– Ого! – от неожиданности я даже шаг назад делаю.