Темный всадник (СИ) - "Каин" - Страница 37

— Как я понял, тут обитает дальняя родственница Двушкина. Та самая тетка, у которой живут его дочки. Я про них не спрашивал. Вот как раз у жандарма главного и узнаем.

На площади собралось какое-то количество народу. Они стояли перед парнишкой, который выволок к памятнику императора ящик из-под овощей. Забравшись на него, зазывала вещал о том, как славно будет уехать на заработки в дальние северные земли. Он заливал как прекрасно собирать ягоды, которые растут буквально под ногами, как здорово пасти оленей, которые до того ленивые, что и шагу не ступят без окрика и без лая собак. Еще он сочинял о коротком жарком лете и долгой мягкой зиме, при которой под снегом продолжают зреть ягоды. Кому-то из местных надоели эти сказки и в парнишку полетел первый помидор. Мне подумалось, что люди тут добрые. Ведь вполне могли бы запустить булыжник.

Парнишка понял, что его воззвания не увенчались успехом и решил сменить тактику. Вместо этого неожиданно предложил всем желающим отведать северного меда, который носят особые белые пчелы. И даже успел вынуть из кармана небольшую баночку наполненную чем-то светлым. Но народ тут был не так наивен, как пришлый надеялся. И в этот раз, среди нескольких гнилых помидоров оказались жесткие незрелые яблоки. И парень, соскочив с ящика, припустил прочь. А вслед ему понеслись недобрые обещания. Заметив, что на нас тоже покосились с подозрением, Зимин сунул два пальца в рот и свистнул вслед рекрутеру.

— И не вздумай возвращаться, — прикрикнул он и потом обернулся к местным. — Хорошо вы его погнали. Сразу видно, что глупых здесь нет.

— А вы кто будете, люди добрые? — выступил вперед детина с рыжей вихрастой шевелюрой.

— Тимка, не лезь к господам, — шикнул на него косой мужичок, окинувший нас цепким взглядом. — Али не признал дворян? — а потом едва слышно бросил, — Этот громила вчера Кирюхе два зуба выбил.

— Один, — поправил его Стас. — Второй ему князь Шуйский высадил.

— Шуйский, — ахнула какая-то баба в красном платье и принялась осенять себя священным знаком. — Неужто нашего емператора родич?

При этом она с ужасом покосилась на меня.

— Это не он, — кривой с видом знатока приосанился. — У вчерашнего синяк под глазом должон остаться.

— Это всего лишь некромант, — успокоил их Зимин.

На площади воцарилась гробовая тишина, в которой явственно послышалось, как из рук собравшихся падают на мостовую помидоры и яблоки. Я осуждающе посмотрел на кустодия. Тот же буквально сиял, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.

— Племяш мой, — добавил он с садистским удовольствием.

Люди бросились врассыпную. Я лишь покачал головой, заметив, как кривой мужик уронил костыль, который мешал ему бежать.

— Вы еще и лекарь, — восхитился Зимин, кивнув в сторону убогого.

— Ну зачем вы так, — вздохнул я.

— Ни к чему им тут видеть мастера Морозова, когда он явится, — спокойно пояснил мужчина. — К тому же они вполне могли принять нас за вербовщиков и закидать овощами. Вам бы такое понравилось?

— Нет, конечно, — ответил я и перевел тему разговора. — Кстати, где он?

Но кустодия было не так просто обмануть:

— Александр Васильевич будет долго добираться, — отмахнулся он. — А мы пока можем наведаться к главе местного отделения жандармов. И разузнать о поселке и Двушкине этом несчастном. Так вот, представьте, что уважаемый княжич Чехов является на встречу с главой кустодиев в помидорном соку и мухами, кружащими вокруг, — продолжил Зимин, явно развлекаясь.

— Полно вам. Все бы шутки шутить, — отмахнулся я.

— А вы не думали, что кто-то мог запустить что-то посерьезнее и попасть вам в голову? Ваша бабушка потом бы с меня шкуру спустила. И Александр Васильевич не сумел бы ей помешать.

— Не говорите, что вы сопровождаете меня в качестве охраны, — подозрительно сощурился я.

— Я в этом хорош, — не стал отпираться кустодий. — Мне бы еще дубинку на бок повесить и шлем на голову надеть…

За разговором мы не заметили, как оказались перед отделением жандармерии. Зимин как раз сотворил изо льда палку, которой легко взмахнул, демонстрируя молодецкую удаль.

— Здравы будьте, господа, — раздался зычный голос, заставляя нас разом повернуться к человеку, который стоял на пороге участка.

Им оказался высокий грузный мужчина в белой фуражке и такого же цвета кителе с эполетами с желтой бахромой. Кроме них форма была украшена витыми шнурами из золотого шелка и десятком медалей, блестящих на солнце. Я даже прищурился, когда один из бликов ударил по глазам. На боку мужчины висела кривая сабля в богато усыпанными камнями ножнах. А на ногах его красовались белые штиблеты с острыми носами.

— Какой знатный куриц, — восхищенно пробормотал Стас, а потом шепнул мне, — Вы такого хоть раз где видели?

— Никогда, — пораженно выдал я.

— Не спугните, Павел Филиппович, — шепотом предупредил меня кустодий. — А не то улетит и ищи его потом по всем насестам.

Я на это лишь кивнул и вновь осмотрел стоящего перед нами жандарма. Он был немолод. Молочная кожа была туго натянула на лице и трех подбородках, которые с достоинством лежали на воротнике кителя. Светлые глаза смотрели уверенно, а губ под пышными седыми усами видно не было. Усы, к слову, были ухожены и завиты в кольца.

— Здравы будьте, — вежливо ответил кустодий и обозначил короткий поклон. — Станислав Александрович Морозов и Чехов Павел Филиппович. Прибыли в Новорильск, чтобы встретиться с главой жандармерии.

— Вы нашли кого искали, — гордо приосанился мужчина. — Это я и есть. Господин Олег Олегович Синьков.

Жандарм щелкнул каблуками и в этот момент одна из пуговиц его кителя отскочила, отлетев на мостовую и запрыгав по ней со звонким звуком. И мне отчего-то подумалось, что сегодняшний день будет очень занятным.

Я пришел в себя быстрее, чем Зимин. Кустодий все еще взирал на жандарма с детским восторгом, словно заприметил в витрине магазина яркий леденец. Даже уронил ледяную дубинку, которая со звоном ударилась о мостовую, и разлетелась на сотни синих осколков.

— Мне приходится следить за порядком во вверенном мне городе, — продолжил Олег Олегович и подкрутил седой ус.

Он предпочел сделать вид, что оторванная пуговица не особенно испортила картину. На самом деле китель и впрямь продолжал держать оборону и не выпускать наружу объемный живот своего владельца. Второй ряд пуговиц этому способствовал.

— Сдается мне, что вы хорошо справляетесь с этой ношей, — предположил я.

— Все так, мастер Чехов, — гордо согласился Синьков. — В городе нет беспорядков. Бродяжничеством никто не занимается. Заезжие у нас не особенно приживаются, так как бездельников мы не жалуем.

Наконец, жандарм подошел к нам и остановился в полутора метрах, позволяя рассмотреть пудру на лице, которая и придавала ей светлый оттенок. Также нас окутал густой запах мятных листьев, который так и не смог замаскировать тяжелый аромат перегара.

Синьков вынул из кармана белоснежный носовой платок и осторожно промокнул лоб.

— Пожалуйте в дом, господа. Солнце нынче нещадно печет. А моя кухарка как раз приготовила освежающий квас. Думаю, вам с дороги он тоже придется по вкусу.

Мы с Зиминым переглянулись, удивившись, что в отделении жандармерии есть кухарка. Но задавать вопросов не стали. Вместо этого прошли вслед за Олегом Олеговичем и оказались в холле. Тут перед нами открылось просторное помещение, в котором суетились два тщедушных парнишки в темной форме младших офицеров и мужчина постарше, облаченный в штаны с белыми лампасами, светлую рубаху и странного вида шапочку, которая едва прикрывала его макушку и венчалась забавной кисточкой из шелковых нитей.

— Добро пожаловать в мою вотчину, — местный глава стражей порядка развел руки в стороны. — Тут у нас архив, — он указал налево, — Там хранятся всяческие изъятые вещи, — он махнул ладонью вправо. — Конфискат мы обычно отправляем градоначальнику, а уж там сами распоряжаются, как его утилизировать.