Я злодейка в дораме (СИ) - Вострова Екатерина - Страница 33

Пусть сама разбирается со своими бедами, и не вмешивает меня в них. Хватит уже мне проблем на свою голову.

— А-Лу, это низко! — Ноздри Ифей затрепетали. — Или думаешь, что раз я решилась на подобное, то я в таком отчаянии, что совершенно забыла про гордость? Это ты можешь позволить себе испортить свою репутацию. Отец все и всегда тебе спускает с рук. Тебе плевать даже на то, что слуги вокруг шушукаются, что ты слишком уж тепло ведешь себя со стражем. Хотя предыдущих сама лично отправила на казнь и порола за любую провинность…

«О чем слуги шушукаются?!» — ужаснулась я.

— Между нами ничего нет. — холодно произнесла я.

— Я видела, как Вей Лун выносил тебя на руках из таверны и укладывал в паланкине. Я бы на твоем месте так рисковать не стала. Если император узнает: он казнит стража в тот же день. Так что, будь осторожней.

Я замерла, а кровь отхлынула от моего лица. Ведь Ифей приходила ко мне после праздника фонарей и ни словом не обмолвилась о том, что видела меня. Может быть, и книгу она мне тогда специально показывала? Проверяла, заинтересуюсь ли и насколько далеко зашли наши отношения с Луном?

— …Твои отношения с Вей Луном — твое дело. Я не осуждаю тебя. Это останется нашим сестринским секретом. Но и ты помоги мне, исполнить мое решение. Уверена, мы обе только выиграем от нашего сотрудничества.

«Если император узнает: он казнит стража в тот же день.» — это фраза теперь не давала покоя. Она была похожа на завуалированную угрозу.

Может пока не отказывать, а самой, попытаться понять, есть ли у нее против меня какие-то улики, кроме ее собственных слов?

Например, попросить Мейлин пойти в ту таверну и осторожно поспрашивать, показав мой портрет, видел ли меня кто? В тот день там было столько посетителей, что возможно меня никто и не запомнил. И тогда любые ее угрозы будут моим словом, против ее. Доказательств у нее не будет.

А за одно не плохо было бы показать портрет Ифей в доме удовольствий. Вдруг покупательницу книги кто-нибудь запомнил? Что бы и у меня против нее были встреченные улики.

В родном мире, я совершенно не привыкла к тому, чтобы искать в поведении людей двойное дно, и теперь противостоять чужим интригам было не просто.

Но в одном Ифей была права. Если она переспит с Цин Фаном, мы обе будем в выигрыше. Сюжет кардинально поменяется, и у меня будет больше шансов выжить.

— Хорошо, я тебе помогу. На этот раз. Но ты останешься мне должна.

Ифей вскинула бровь, на лице расплылась улыбка.

— Я знала, что на тебя можно положиться, А-Лу. Спасибо. 

Самое жалкое во всей этой ситуации было не то, что Вей Лун ощущал себя обманутым. В конце концов, он с самого начала знал, какая Лю Луань стерва. Знал и целенаправленно шел мстить ей за потерю единственного дорогого для него человека. он сам дал ей себя обмануть. Сам в этом виноват. Самое жалкое было то, что сегодня, когда он увидел ее в саду рядом с заклинателем, на миг ощутил предательское желание продолжать обманываться дальше. Это было настолько иррационально, что вызывало лютую ненависть. И к ней, и к себе. Неужели одного ее вида достаточно, чтобы он завилял хвостом, как верный пес, и был готов ринуться к хозяйке?

Хорошо, что император предложил повышение. Да, теперь будет труднее до нее добраться, но у него уже было столько возможностей убить ее, а он упустил их только потому, что размяк.

Следующий шанс он обязательно не упустит. 

Лю Шень сидит на высоком троне, кроме него в зале всего пара евнухов — видимо, разговор предстоит конфиденциальный.

Вей Лун встает на колени и опускает голову в пол, приветствуя императора.

— Встань, — взмахивает тот рукой. — Мне сообщили, что ты уже оправился от наказания и можешь исполнять свои обязанности.

— Да, Ваше Величество. Служить Вашей семье — честь для этого стража.

Главное — добавить в голос побольше смирения и говорить о себе в третьем лице.

— Похвально, — холодно отвечает Лю Шень. — Как и то, что ты взял на себя вину, чтобы защитить мою дочь. Ранее при нападении на дворец ты продемонстрировал отвагу, а теперь я увидел еще и верность. Замечательные качества.

— Этот страж всего лишь делает свою работу. Но он признателен Вашему Величеству за одобрение и будет стараться еще усерднее. 

О да. Теперь он будет стараться усерднее. И ни за что не забудет урок, который ему преподала Лю Луань: если кажется, что кто-то искренне заботиться о тебе — то это просто кажется. Этому «кому-то» наверняка от тебя что-то нужно.

Впрочем, Люань не была первой, кто уже обманул его похожим образом. 

Когда мать выгнала его из дома, он бродяжничал. Он не ел уже трое суток и плохо спал — его отовсюду гнали. В голове мутилось, а потому он уже плохо помнил куда забрел, как оказался в той деревне на заднем дворе богатого дома, роющимся в помойке, пытаясь отыскать что-нибудь пригодное в пищу.

За этим занятием его нашла хорошо одетая женщина. Он уже рванул прочь, когда она улыбнулась и протянула ему паровую булочку.

— Мальчик, не убегай. Не бойся меня. Ты голоден? Меня зовут тетушка Мин. На, возьми, — нежный заботливый голос заставил его остановиться и обернуться.

Он опасливо подошел и воровато стянул с ее руки угощение и целиком запихал его в рот, пока не отняли. Женщина ласково улыбнулась и позвала за собой.

— У меня в кухне еще есть. Хочешь?

Лун осторожно шагнул за тетушкой Мин. Голодный желудок и усталость заставили его довериться этой женщине. Она завела его в свой дом, где пахло свежим хлебом и травяным чаем.

— Садись, мальчик, — сказала тетушка Мин, указывая на место у низенького стола.

Лун сел, не сводя взгляда с женщины, которая ловко двигалась по кухне. Вскоре перед ним стояла плошка с рисом и лежала еще одна булочка.

— Ешь-ешь, — подбадривала его тетушка Мин. — Ты выглядишь таким худеньким, бедняжка. Но на лицо красивый.

Лун жадно принялся за еду. Тетушка Мин села напротив него и с доброй улыбкой расспрашивала о том, где он живет и где его родители.

— Как же такой красивый мальчик мог остаться один? Такие утонченные черты. Если тебя хорошенько отмыть, нарядить, ты будешь точно как маленький принц. — Она счастливо засмеялась и похлопала в ладоши. — Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — предложила она. — У меня есть свободная комната. Будешь помогать мне по хозяйству, а я буду кормить тебя и заботиться о тебе.

Лун не мог поверить своим ушам.

— Спасибо, тетушка Мин, — прошептал он, падая перед ней на колени. — Я буду очень, очень стараться. Вы не пожалеете.

Он беспрестанно кланялся до пола, ударяясь, как мать учила делать, если встретишь знатного и богатого или нужно выразить свое искреннее уважение или принести извинения.

— Вставай, вставай, дорогой мой, — улыбнулась тетушка Мин и погладила его по голове.

Если бы он только знал тогда, что дорогой — в прямом значении.

Он жил у нее около двух недель. Жизнь казалась сказкой. Да, приходилось помогать по хозяйству, вычищать хлев, работать на огороде, прибирать дом. Он старался изо всех сил и очень уставал. Но все окупалось тем, что его часто хвалили, улыбались ему, иногда даже гладили по голове. У него была вкусная еда и крыша над головой.

У нее были даже книги! Вей Лун хотел взять их, но тетушка спросила с подозрением:

— Ты что, читать умеешь?

Читать Вей Луна учила мама, и больно била, если он путал иероглифы, поэтому не желая получать тумаки, мальчик быстро выучил основы. Но в тот раз что-то заставило его солгать.

— Нет. Не умею.

Женщина расслабленно улыбнулась:

— Ну да, откуда тебе бродяжке быть грамотным? Ну ничего, потом обязательно научишься. И на гуцине играть. Хочешь?