Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 45

— Предай ему, пусть приплывет сюда завтра днем, — попросил я.

— Обязательно передам твое пожелание, но не уверен, что он согласится плыть сюда, — виновато произнес купец.

— Ты сильно удивишься, когда увидишь, с какой радостью он отзовется на мое приглашение! — улыбаясь, заявил я.

Мань Фа понимающе ухмыльнулся, решив, что Ван Сяомэей огребет нехилую взятку, и еще раз заверил меня, что передаст мои слова настолько быстро, насколько сможет.

К прибытию «взлетающих драконов» хакка около полуночи у обоих наших бортов было свободно. На этот раз Бао Пын возглавлял эскадру из двух дюжин плавсредств. Дела у хакка идут в гору. Я подарил ему бутылку забористого португальского портвейна, купленного в Калькутте у испанского капитана, приплывшего за опиумом для соплеменников. Британцы травили всех врагов, а не только китайцев.

Контрабандист-переводчик вручил мне бронзовую стопку, небольшую, но явно не новодел:

— Мы слышали, что тебе нравятся наши старинные предметы из бронзы,

Уверен, что ни с танка, ни с Манем Фа он не встречался, но новую цену уже знал или хорошо изобразил осведомленность. Впрочем, догадаться, что она подрастет и насколько, не составляло труда.

— Мы заберем всё оставшееся, — предложил Бао Пын.

— Если успеете за две ночи, — предупредил я. — Сюда идет большая эскадра гвайлоу. Не хочу, чтобы они увидели.

— Уложимся, — заверил он.

Мы нагрузили всех «взлетающих драконов» до рассвета.

— Будьте осторожны. Сюда утром поплывет военная джонка, — предупредил я перед расставанием.

Боа Пын понимающе улыбнулся и кивнул. У меня появилось впечатление, что мы с ним вместе разводим кучу народа, не разбираясь, где свои, где чужие.

Ван Сяомэй пригреб во второй половине дня, как будто сам сидел на веслах и делал перерыв на послеобеденный сон. Наверное, хотел показать, что не такая уж я важная птица, чтобы лететь ко мне стрелой. С трудом передравшись на шхуну, он всем своим видом показывал, что главнее меня, что приплыл только ради того, чтобы послушать нижайшую просьбу никчемного гвайлоу. Я не стал издеваться над пожилым неудачником, потому что время поджимало: сегодня вечером, самое позднее завтра днем должна прибыть британская эскадра.

— Мы сейчас быстро перегрузим на твою джонку кое-что очень большое и тяжелое, завернутое в джутовую ткань и завязанное. Ты доставишь его нашему общему знакомому как можно быстрее. Это дело государственной важности. Никто не должен видеть, что там, и рассказывать, что что-то брали у меня, и вообще вас здесь не было, — строго изложил я и добавил малость сладкого: — Уверен, что успешное выполнение этого задания не останется без награды.

— Я все понял, выполню, как надо! — сразу подтянувшись внешне и внутренне, отчеканил Ван Сяомэй.

Он лично проследил за перегрузкой и даже спустился в трюм джонки, чтобы проверить, не порвалась ли ткань. Уверен, что Ван Сяомэй, как и многие члены экипажа джонки, догадался, что это пушка, не похожая на их собственные. Гвайлоу продают секреты китайцам, китайцы — гвайлоу… Международный пинг-понг.

53

У меня сложилось мнение, что в Китае не может быть секретов в принципе. Слишком много людей в этой стране. При такой толкотне трудно что-то скрыть. Вот где раздолье для шпионов. Просто слушай и запоминай. Уверен, что и среди членов моего экипажа есть доносчики, которые подробно сообщают циньчай дачэню и не только ему, где бывала шхуна, что возила и чем занимался судовладелец на берегу. Не знаю, кто проболтался Линю Цзэсюю о моей симпатии к Мацзу, но во время погрузки шелка у острова Вампоа приплыл на сампане посыльный — тот самый юноша, который готовил нам чай в резиденции циньчай дачэня — и вручил подарок от друга из Хоугуаня. Это была изящная золотая статуэтка богини, как бы собравшейся оглянуться на бегу. Такую не изготовишь за пару дней. Значит, была заказана заранее. То есть Линь Цзэсюй знал обо мне слишком много. Несмотря на маленький размер, весила статуэтка более килограмма. Шестнадцатифунтовая карронада обошлись мне намного дешевле. Это не считая художественную ценность статуэтки, которая удорожала ее на порядок, а то и на два. Я установил золотую Мацзу в специальном, закрываемом на ключ шкафчике в своей каюте. Пусть и дальше охраняет нас. Постепенно превращаюсь из атеиста в язычника.

Ненужные пока трехфунтовые пушки я оставил на верфи Педро Косты. Рядом с ними укрыли джутом груду из бревен и досок, издали напоминавшую упакованную шестнадцатифунтовую карронаду. Если вдруг англичане узнают, что она попала к китайцам, и начнут пускать пузыри, им сообщат, что была тайно ночью подменена на верфи, о чем узнали, проверив только вот сейчас.

Перед отплытием в Калькутту наведался к острову Гонконг, возле которого стояла на якорях британская эскадра и американские клипера, нагруженные турецким опиумом. Там теперь ставка Чарльза Эллиота. На малозаселенном острове обосновались около двух тысяч подданных королевы Виктории. Еще в июле пять британских матросов нажрались байцзю и в лучших национальных традициях начали объяснять превосходство англосаксов над другими народами, забив толпой насмерть одного аборигена и несколько покалечив. Главный смотритель потратил четыреста фунтов стерлингов (триста семье погибшего, а остальные на взятки чиновникам), пытаясь замять инцидент. Не получилось. После чего он устроил суд над преступниками, пригласив китайские власти в качестве зрителей. Глупее не придумаешь, о чем ему и передали от Линя Цзэсюя, напомнив, что находятся они в Таньчао, а не на острове Британия. В итоге китайцы запретили продажу продуктов и воды британцам и потребовали, что гвайлоу убрались из Макао и даже покинули эстуарий реки Жемчужной. Вход был разрешен только купцам, которые везли легальные товары. Губернатор португальской колонии Адриан Акасиу да Сильвейра Пинту, занявший этот пост в феврале позапрошлого года, решил не вмешиваться в конфликт и попросил Чарльза Эллиота покинуть город.

В том месте, где, если не ошибаюсь, будет построен Международный финансовый центр — восьмидесятивосьмиэтажный (согласно китайскому поверью, две восьмерки — магическое число, приносящее успех в делах) небоскреб высотой четыреста пятнадцать метров — сейчас возводят каменно-деревянные двухэтажные здания для чиновников и их семей, а ближе к проливу — казармы и пакгаузы. Деньги у Джон-компани есть, поэтому строительство идет полным ходом. Сотни, если не тысячи, китайцев трудятся на благо врагов своего народа. Это я подсказал главному смотрителю за британской торговлей расположить здесь свою резиденцию. Гонконгцы не оценят это и не поставят мне памятник. Хотя и Чарльзу Эллиоту, вроде бы, тоже, по крайней мере, мне на глаза не попадался.

Прибыл я к острову, чтобы малость подзаработать и на вырученные деньги построить особняк для себя. Если Эмили Кушинг не хочет возвращаться со мной в Европу, может, согласится остаться с милым здесь? Тем более, что шалаш будет в лучших британских традициях и немалых размеров.

Одним из стоявших на рейде клиперов была «Юдифь Перкинс» под командованием моего друга Бернарда Бишопа. Трубка у него теперь была пенковая в виде головы пирата. Читая в детстве романы, я был уверен, что такие трубки делают из пеньки, и пытался понять, почему они не сгорают? Или веревкой просто обматывали мундштук, но для чего? Побродив по эпохам, узнал, что пенка — это пористый белый минерал, похожий на морскую пену, благодаря чему и получил название. Опытные курильщики утверждают, что он хорошо охлаждает дым и впитывает смолу. Я бросил курить еще в первой своей эпохе, так что верю им на слово.

— Как хорошо, что ты приплыл! — увидев меня, радостно заорал капитан, будто отдавал приказ в бурю.

— Только не говори, что у тебя завис груз опиума! — произнес я шутливо.

Легонько толкнув меня кулаком в грудь, он обнял меня за плечи и потащил в свою каюту, сообщив на ходу:

— Именно это я и собирался тебе сказать! Я готов сбыть его по дешевке, хотя бы по семь… и даже по пять долларов за фунт, лишь бы не торчать здесь!