Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 46

В каюте был бардак, словно после шторма. Видимо, у капитана поменялся стюард, потому что раньше порядка было больше.

— Небось, хочешь побыстрее вернуться к молодой жене? — ехидно полюбопытствовал я.

— Опять ты угадал! Я крестил Мэйли, дал ей христианское имя Маргарет и потом обвенчался. Моя родня была не в восторге. Видел бы ты их рожи на свадьбе! — Он загоготал, показав крупные, желтые, прокуренные зубы. — Ничего, привыкли. Она родила мне сынишку Кристофера перед самым моим уходом в рейс. Мои родители решили, что брак одобрен богом, и пообещали заботиться о ней до моего возвращения.

— С местными контрабандистами не пробовал договориться? — спросил я.

— Их сюда не пропускают. Британцы открываю огонь по любой подозрительной джонке, — сообщил он.

— Да, не повезло тебе. Что ж, пять долларов за фунт не обещаю… — мрачно начал я, сделал продолжительную, театральную паузу, наслаждаясь скисшим лицом капитана, после чего толкнул его кулаком в плечо и. улыбаясь, продолжил: — … но могу забрать весь твой опиум по десять. Судовладельцу скажешь, что продал по семь. Остальное — твой навар за дружбу с нужным человеком. Можешь считать моим свадебным подарком.

— Ты серьезно⁈ Сможешь продать его по такой высокой цене⁈ — удивленно воскликнул Бернард Бишоп.

— И даже дороже, но остальное будет уже моим наваром, — сказал я.

— Я согласен, продавай, за сколько сможешь! — радостно замахал он руками, после чего вспомнил: — Я вина тебе привез. Сейчас крикну юнгу, чтобы принес.

— Это ты правильно сделал! — одобрил я. — Выпьем его после окончания сделки. Сейчас у меня должна быть светлая голова. Надо смотаться на берег, потолковать кое с кем. А ты снимайся с якорей, переходи на противоположную сторону острова. Там между двумя длинными полуостровами есть удобная бухта Тай Там. Я приду туда до темноты.

— Уже снимаемся! — радостно проорал Бернард Бишоп и, открыв дверь каюты, скомандовал аврал экипажу: — Все руки на палубу!

54

Чарльз Эллиот жил со своей семьей в маленькой избушке из бамбука и тростника в деревне на два десятка домов, которую всю выкупили у китайских рыбаков. Как рассказал мне главный смотритель, цену заплатили настолько хорошую, что следующие несколько дней к ним приплывали аборигены из других населенных пунктов, расположенных по соседству, и предлагали купить и у них, причем дешевле. Его и жену новое жилье явно не радовало, зато дети, весело крича, носились по грунтовой, пыльной улице.

— В дом не приглашаю, сам понимаешь… — извиняющимся тоном произнес он.

— Это временные трудности. Скоро здесь будет большой, благоустроенный город, — напророчил я.

— Надеюсь, твой китайский пророк был прав! — криво усмехнувшись, молвил Чарльз Эллиот.

Я навешал ему, что знакомый китайский прорицатель предсказал, что на острове Гонконг будет один из главных финансовых центров мира. Судя по усмешке, мне не шибко поверили, но другие острова в этом районе еще хуже. Этот хотя бы отделяет от материка всего лишь узкий пролив, хорошо защищенный от ветров и волн.

— Я слышал, у вас проблемы со снабжением, — перешел я к делу.

— Да, китайцы перекрыли все каналы подвоза продуктов и даже воды. Колодцы в округе отравили. Приходится возить ее издалека, — рассказал Чарльз Эллиот.

— Отравили колодцы⁈ — удивился я. — Странно! А где воду берут крестьяне, живущие здесь⁈

— Понятия не имею… — начал он и задумался. — Думаешь, нас обманули?

И даже развели, как тупых лохов, но говорить это не стал.

— Могу наладить поставку провианта по завышенным, конечно, ценам. Взамен мне нужно место для строительства дома, — предложил я и уточнил, усмехнувшись: — Неподалеку от твоего.

— Я не для себя строю. Надоело мне здесь, написал в Лондон, чтобы прислали замену. Это будет резиденция представителя королевы, — сообщил он.

— Жаль! — искренне произнес я. — В любом случае это здание будет в центре будущего города, как и соседние, а мне не нравится жить на окраине.

На самом деле я не люблю постоянный движ и гам, толкотню центральных улиц, но в ближайшие годы здесь будет малолюдно, а потом земля подорожает в сотни раз, и мои потомки скажут мне огромное спасибо.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебе выделили участок, — согласился он.

Мы договорились о цене на продукты, куда их будут доставлять, сигналах, чтобы отважные британские вояки не перебили союзников, после чего я откланялся и убыл на «Мацзу», чтобы до темноты успеть добраться до бухты Тай Там. Там у меня назначено рандеву не только с Бернардом Бишопом, но и с танка, гонконгскими и макаоскими, и Манем Фа, и хакка.

Не помню, что будет на берегах бухты через полторы сотни лет. Наверное, курортная зона. Места здесь красивые. Пока имеются две рыбачьи деревушки, у обитателей которых наступили золотые времена, потому что продают улов богатым гвайлоу в разы дороже, чем раньше своим соплеменникам. Сампаны танка уже стояли у обоих бортов «Юдифь Перкинс»: у левого гонконгских, у правого — макаоских. Шло ускоренное обслуживание сексуально озабоченных матросов клипера.

На сампане У Бо перестановки в пространстве под навесом. Старая деревянная Мацзу исчезла. На ее месте стоит розовая музыкальная шкатулка. Когда я зашел под навес, хозяин поднял крышку — и под музыку Шуберта закружилась керамическая девушка в белом платье. У Бо был счастлив, как ребенок. Что малое, что старое…

— Я договорился с гвайлоу, что вы будете привозить им рис, пшеницу, свиней, кур, яйца, овощи, фрукты — в общем, все съестное, и они будут покупать в два раза дороже. Утром сведу тебя с их чиновником, с которым будете торговать, — предложил я предводителю гонконгских танка.

— Хорошо, сделаем, как ты говоришь, — сразу согласился он.

После чего У Бо сказал, сколько ящиков опиума готов купить, и проболтался, что цена на опиум стала еще выше. Миллионы китайских наркоманов не хотели жить в реальном мире. Я не стал задирать цену, продал, как и привезенный из Калькутты, по двадцать пять долларов за фунт.

Мань Фа, прибывший в самом начале ночи сразу на трех джонках, средней и двух маленьких, тоже заинтересовался предложением снабжать британцев, но захотел больше навара. Мол, слишком большие взятки придется давать гуань (чиновникам). Кстати, португальцы называют китайских чиновников мандаринами (от санскритского мандари –командир, руководитель), и это слово уже прижилось среди европейцев и американцев.

— Сведу тебя с их представителем, будешь договариваться с ним, — предложил я.

Он согласился, после чего спросил:

— Сколько буду отдавать тебе?

Я, конечно, мог бы договориться с британскими интендантами, чтобы сообщали мне, сколько и чего купили у китайского купца, но это было бы слишком напряжно для обеих сторон, поэтому предложил:

— Сделаешь разовый подарок — десяток крупных жемчужин с хорошим блеском.

Это устроило Маня Фа, как и цена на опиум. К погрузке его джонок приступили сразу после того, как от бортов клипера отошли и растворились в темноте сампаны танка.

Хакка прибыли на семи «взлетающих драконах», когда добивали трюм третьей джонки, маленькой. Первые две уже убыли куда-то на северо-восток.

— Мне поздно передали твое сообщение. Приплыл с теми джонками, которые были свободны, — объяснил Бао Пын.

Он, как и Мань Фа, захотел договариваться с британцами напрямую и поинтересовался моим процентом от сделок.

— Утром сплаваем вместе к гвайлоу и обсудишь с ними. Я помогу вам, но дальше в этом процессе участвовать не буду, отправлюсь за опиумом в Калькутту. Мань Фа пообещал мне десять больших жемчужин. Ты, как старый друг, можешь не благодарить совсем или так, как сочтешь нужным, — предложил я.

В общении с друзьями для китайца очень важно не показаться жлобом, поэтому благодарность должна быть безразмерной, но в пределах разумного. Посмотрим, как он решит это противоречие, скрестив выпендреж с жадностью.