Дядя самых честных правил 9 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 6

— Ты предлагал забросить «сеть», — буркнул он, не глядя на меня. — Сейчас сможешь?

— Сделаю.

Я присел возле стены, закрыл глаза и дёрнул Анубиса. В резерве у меня, конечно, пусто, но на кружево «ловчей сети» много силы не требуется. Да и сама «сеть» нужна простенькая, без особых изысков.

— На втором этаже живых нет, — я проговаривал вслух ощущения, — двадцать три трупа. На первом этаже двенадцать человек, из них три Таланта. Вооружены «огнебоями» и пистолетами. Вход со двора охраняют двое, остальные ждут атаки с парадного. В подвале…

Пришлось сжать зубы, когда эфирные усики «ловчей сети» сгорели, едва проникнув в подземелье.

— В подвале сильный Талант. Очень сильный.

А ещё я чувствовал под землёй, в темноте, стук тех самых барабанов. Бум! Бум! Бум! Только в этот раз их ритм сбивался, пропуская удары. Будто сердце больного человека, находящегося при смерти.

— Понял, — Орлов коснулся моего плеча. — Спасибо, Костя. Последи за обстановкой, пожалуйста. Если что…

— Предупрежу, — я кивнул, не открывая глаза.

И принялся ещё плотнее укутывать особняк «ловчей сетью».

Орлов учёл свою ошибку и в этот раз действовал более осмотрительно. Гвардейцы не торопились вламываться в парадный вход, а начали перестрелку с засевшими внутри опричниками. Аккуратненько, не высовываясь, под прикрытием магических щитов, выставленных Орловым и Сумароковым.

Пока они отвлекали противника, вторая группа гвардейцев скрытно подошла к чёрному ходу.

— Вышли на позицию, — предупредил я Орлова.

— Ага, — услышал я его голос, — пошумим-ка, ребятушки!

Один из гвардейцев швырнул в проём парадного входа огненный всполох, а остальные принялись палить вразнобой, не особо целясь. Сам же Орлов вдарил чем-то разрушительным по окнам особняка, отчего его стены задрожали и вылетели последние целые стёкла.

В этот момент ударила вторая группа, выбив дверь армейским «молотом». Одного опричника размазало по стенке заклинанием, а второго оглушило, и его пристрелили ворвавшиеся гвардейцы.

— Вошли, — доложил я, — начали зажимать оставшихся.

Вот что стоило поступить так в первый раз? На что Орлов надеялся, когда пёр напролом?

— Вперёд! — выкрикнул он.

Грохнул «молот», разнося в особняке баррикаду из мебели, и гвардейцы во главе с фаворитом императрицы пошли на штурм. Но первым в особняк ворвался Киж с обнажённым палашом. Орлов не стал ему отказывать в возможности покуражиться и пойти на острие атаки.

Я не спешил выходить из транса и принимать участие в этой забаве. Пока в особняке выковыривали противника из укрытий, я пригляделся к мёртвым опричникам. Кто такие? Откуда такие «красивые» взялись?

Ощупывая их «ловчей сетью», я обнаружил у одного из них «громобой» с золотой инкрустацией и знакомым гербом. Князья Гагарины? Какая интересная встреча. Кто-то нанял недобитков для грязной работы? Или родственник покойных князей решил отомстить всему миру с помощью чумы? Я осмотрел ещё несколько трупов и нашёл пару вещей с вензелем Гагариных.

— Константин Платонович, — Киж потряс меня за плечо, — мы закончили с опричниками. Но в подвал спуститься не можем.

— Вижу, — я распустил ловчую сеть и открыл глаза. — Идём, посмотрим, что там такое.

Уж не знаю, что там за маг в подвале, но своё дело он знал крепко. Лестница в подземелье была затоплена чернильным мраком, от которого веяло ужасом и какой-то безысходностью. Гвардеец, попытавшийся в него вступить, едва не лишился ноги. Сапог будто съело кислотой, а кожу обожгло до жутких волдырей, заодно сглодав ногти на пальцах. Больше никто попыток войти в прожорливую темноту даже не помышлял.

— Какое интересное заклятье, вы не находите, Константин Платонович?

Сумароков с жадным интересом осматривал хищную магию, цокая языком и тыкая её длинной щепкой.

— Полагаю, это одно из тайных родовых заклятий, — он покачал головой. — Против такой магии я даже не знаю, что применить. Разве что дождаться, пока оно само спадёт.

— Или колдуну надоест сидеть в подвале и он сам к нам выйдет, — усмехнулся я. — И чем мы его встретим? Чувствуете, какой мощный Талант прячется там внизу?

Орлов, столкнувшись с непреодолимым препятствием, нервничал и ходил из угла в угол.

— Может, вызвать сапёров? — спросил он. — И взорвать этот чёртов подвал вместе с домом?

— Боюсь, вы ничего не добьётесь порохом, мой друг. — Сумароков постучал сапогом по полу. — Здесь несколько аршин кирпичной кладки, если мне не изменяет чутьё.

— Это мы ещё посмотрим, — Орлов зло плюнул в прожорливый мрак и быстро пошёл к выходу.

— Константин Платонович, — Сумароков взял меня под локоть и отвёл в сторонку, подальше от лишних ушей, — у вас же выдающийся Талант. Разве вы ничего не можете сделать? Или деланной магией. Наверняка у вас есть приличествующие этому случаю Знаки.

— Кое-что у меня имеется в рукаве, Василий Петрович, но есть одна проблема, — я перешёл на шёпот. — Мои резервы силы пусты, как амбар весной.

— Ай-ай-ай! Как нехорошо! — старичок-археолог покачал головой. — Где вы так умудрились, любезнейший Константин Платонович? Вы же знаете, что их нельзя опустошать до предела, это плохо сказывается на здоровье!

— Бывают в жизни случаи, Василий Петрович, когда без этого обойтись не получается. Когда непонятно, кто первый кончится — резервы или ты сам.

Сумароков вздохнул.

— Понимаю, понимаю. Бывает такое. Помню, копали мы как-то курган в степи и… — он закашлялся и махнул рукой. — Впрочем, неважно, это к делу не относится. Но я, наверное, смогу помочь с вашей бедой, ради общего дела.

Воровато оглянувшись, Сумароков поманил меня пальцем и прошептал на ухо:

— Поклянитесь, что никому не расскажете.

— Что именно?

— Сами поймёте. Вы у меня этого не видели, я вам ничего не давал, — он выразительно на меня посмотрел. — Ничего такого не было, да, Константин Платонович? И никогда не будете спрашивать, откуда это взялось.

— Не было. Клянусь, буду всем говорить, что вы мне ничего не давали.

Кивнув, Сумароков схватил мою ладонь и сунул туда что-то маленькое и прохладное.

— Отвернитесь, — сквозь зубы тихо проговорил он, — и выпейте одним глотком. Только быстро, пока никто не видит!

Я повернулся в другую сторону и разжал ладонь. Там лежала крохотная бутылочка с тёмно-красной маслянистой жидкостью внутри.

— Быстрее! — зашипел Сумароков. — Пейте же!

Мне не требовалось спрашивать, что в бутылочке. Эту субстанцию я бы узнал даже ночью с завязанными глазами. Красная ртуть! Только в слабой концентрации и разбавленная каким-то настоем на незнакомых травах, маслах и смолах. Анубис аж зашёлся в нетерпении, увидев её, принялся скулить и требовать немедленно выпить. Ладно, попробуем, что там подсунул Сумароков. Не травить же он меня собрался, в самом деле!

Раствор красной ртути оказался на вкус приторно-сладким и резко пряным. Обжигая пищевод, глоток эликсира стёк в желудок и наполнил тело обжигающим теплом.

— Отдайте, — Сумароков забрал бутылочку, — и дышите, дышите, Константин Платонович. Сейчас он подействует.

Я вдохнул раз, другой, третий и почувствовал, как во мне разливается волна силы. Поток льётся в резервы, будто ливень на иссохшую землю.

— Агх!

— Дышите, я сказал. Вдох, выдох, вот так, вы молодец. Как себя чувствуете?

— З-замечательно. — Анубис внутри меня ликовал, пытаясь растянуть резерв ещё больше и впитать силу полностью… — Вы просто волшебник, Василий Петрович.

— Вы помните, что мне обещали? Ничего не было, и я вам ничего не давал.

— Помню и искренне благодарен за ваше ничего.

— Вот вы где, — Орлов вернулся так же внезапно, как и ушёл. — Костя, как думаешь, двух пудов пороха хватит? Или лучше сразу три взять?

— Не надо порох. — Голос у меня после эликсира охрип и стал ниже. — Я открою вход в подвал.

Отмахнувшись от вопросов, я подошёл к лестнице, затопленной мраком. Ударить чистой силой, чтобы разрушить структуры заклятья? Или мощным Знаком света попробовать выжечь тьму? Или надавить на неё подобием щита, вытесняя обратно к хозяину? Хотя можно применить кое-что новенькое.