Джудит - Фэйзер Джейн - Страница 22

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая

Ее сердце сжалось. Джудит впервые подумала, чти он может погибнуть.

Маркус наклонился, взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза:

— Я вернусь за тобой, дорогая. Будь здесь.

— Не уходи. Так сразу.

Джудит положила руку ни плечо мужа, Выражение его лица смягчилось.

— Не надо бояться.

— Я вовсе… не за себя… а за тебя, — нерешительно произнесла она. — Мне бы хотелось быть рядом с тобой.

— Это невозможно, рысь. И ты это знаешь, — Он нежно очертил пальцем контур ее подбородка.

— Ответь мне на один вопрос.

Она не знала, почему вдруг задала этот вопрос именно сейчас. Не время и не место было для подобных разговори». Но почему-то именно сейчас, после этой ночи, ей отчаянно хотелось знать ответ.

Он ждал.

— Почему ты ночью вдруг вышел из меня?

Ожидая отпета, Джудит пристально смотрела па нею. Тогда, охваченная страстью, она почувствовала какое-то разочарование, будто потеряла что-то, неизвестно, важное или нет, но потеряла. Теперь, при свете дня, Джудит понимала, что все правильно, что сейчас она вовсе не готова к беременности, ведь еще ничего не решено с Грейсмером. И прежде чем стать отцом их ребенка, муж должен будет знать о жене все. Чувствовал ли нечто подобное Маркус? Или это было совсем другое?

Маркус тоже внимательно смотрел на Джудит, как будто хотел заглянуть в самую глубину ее души. У Джудит мороз пошел по коже, словно она уже заглянула в пропасть, где скрывалось что-то темное и ужасное.

Вдруг Маркус повернулся и направился к двери. Взялся за ручку и, не оборачиваясь, сказал:

— Я отвечу вопросом на вопрос. А ты тогда, в гостинице, прежде чем совершить свой театральный выход, знала, кто находится там внизу, в баре?

Стало тихо, очень тихо. Она ничего ему не ответила, и Маркус ушел.

»Ах, вот как! Он считает, что я заманила его в ловушку, вынудила жениться. — Холодная тошнота подступила к ее горлу. — Конечно, он не хочет иметь детей от женщины, способной на такое. Как же он должен меня ненавидеть! Ненавидеть и презирать. То есть, с его точки зрения, я, видимо, жена ему только формально. А телом и душой я для него просто шлюха».

Во рту стало почему-то сухо и горько, в висках застучало. «А почему я не опровергла его предположение? Да, действительно, почему я не взорвалась? Ведь таким подозрением он оскорбил меня. Как он только мог подумать такое?»

Но Джудит знала, почему молча проглотила этот его вопрос. Потому что, в сущности, он прав. Маркус думает, что она вышла за него из-за денег и положения в обществе? Так оно и есть. И какое имеет значение, что она понятия не имела, кто там сидит в этом баре, когда решила спуститься вниз, Она воспользовалась ситуацией и тем, что у него обостренное чувство чести. И почему, собственно, после этого Маркусу не смотреть на нее, как на лживую, расчетливую мошенницу?

Джудит всю трясло, когда она одевалась в свои мятые, покоробившиеся одежды. Солнечный луч попал на кольцо, что болталось на ее пальце, и оно блеснуло.

Хорошо. Как только они с Себастьяном завершат то, что должны сделать, как только Себастьян получит то, что положено ему по праву рождения, как только Грейсмер будет повержен, а их отец отмщен, она немедленно сообщит Маркусу, что их связывали незаконные узы. Джудит отпустит его на свободу. Но до тех пор Маркусу придется участвовать в маскараде брата и сестры Давенпорт. Джудит с грустным цинизмом усмехнулась: «Вся моя жизнь — сплошной маскарад».

Она вышла во двор и огляделась, не зная, куда пойти. Орудия били теперь не переставая. Вновь стати прибывать раненые.

Джудит направилась к небольшому холму. Увидев с его вершины место сражения, она в ужасе застыла. Это было поле, четко огороженное по периметру живой изгородью. И вот на этих нескольких десятках гектаров сошлись две огромные армии. На ветру развевались знамена, трубили трубы. Пехота Веллингтона атаковала каре французов. А те неслись вперед на конях, круша все на своем пути. Но вот линия пехоты преклонила колено и прицелилась из мушкетов. Грянул залп — первого ряда кавалеристов как не бывало. Всех скосило наповал.

Отсюда, с высоты, все было похоже на пьесу абсурда, поставленную каким-то сумасшедшим режиссером. А что должны были чувствовать те, кто исполнял в этой сцепе роли, кто бросил свои жизни в эту мясорубку? Невозможно было поверить, что здесь существует какой-то план, какая-то разумная стратегия, — как с той, так и с другой стороны. Но наверное, должны быть. И Маркус где-то там, в этом месиве.

Джудит возвратилась во двор и занялась ранеными. После полудня она снова поднялась на холм. Атаки прусских поиск на фланги Наполеона дали свои результаты, хотя Джудит этого, разумеется, не знала. Но она заметила, что французы отходят, хотя и не всем флангом. Джудит показалось, что ядра сейчас расколют землю пополам.

И вдруг все стихло. Наступила жуткая, гнетущая, какая-то неземная тишина. Пороховой дым рассеялся, и она увидела, как французские гренадеры начали наступление на высоту. Их колонна уверенно двигалась вперед, и казалось, что остановить ее не может ничто на свете. Возгласы «Да здравствует император Наполеон!» достигали

неба.

Неожиданно, в шесть часов вечера, словно из-под земли, выросли скрывающиеся доселе за холмом отряды британской гвардейской пехоты и открыли по гренадерам массированный огонь. Французы падали, как кегли, целыми рядами. А из тыла, над головами пехотинцев, били пушки. Обнажив сабли, с дикими криками первобытных воинов гвардейцы ринулись в атаку. И случилось невероятное. Ряды наполеоновской императорской гвардии, его последняя надежда на победу.

эти закаленные в десятилетних походах и овеянные славой гренадеры, дрогнули, сломались. Преследуемые британцами, гренадеры побежали.

Джудит медленно повернулась и спустилась с холма, все еще не веря тому, что увидела.

Веллингтон и Блюхер одержали победу в сражении при Ватерлоо. Во дворе штаба все ликовали. Цена этой победы была ужасной, убитых и раненых было не счесть, но к заходу солнца стало ясно: Наполеон разгромлен, полностью и окончательно. Прусские войска двинулись преследовать убегающих французов, оставив обескровленных британцев зализывать раны и подсчитывать потери.

Маркус въехал во двор ближе к полуночи. Он сопровождал Веллингтона на его встрече с Блюхером. Два полководца крепко обнялись и расцеловались; Блюхер подвел итог дня, произнеся на корявом французском:

— Неплохо сработано.

»Да, — подумал Маркус, — значение сегодняшней победы переоценить трудно. Наконец-то в Европе наступит мир».

Он искал жену и наконец увидел ее в углу двора, склонившуюся над носилками. Джудит тоже увидела его, выпрямилась, поправила волосы. У Маркуса защемило сердце. Все подозрения, вся горечь, с какой они сегодня утром расстались, — все исчезло. Он хотел прикоснуться к ней, хотя бы только прикоснуться.

— Ты жив! — радостно воскликнула она, когда Маркус подошел к ней.

Но смотрела Джудит на него с каким-то грустным пониманием.

Ему захотелось сейчас поцеловать жену и этим поцелуем стереть грусть с ее глаз и нервную дрожь с уголков рта. Для Маркуса сейчас вдруг все потеряло смысл. Все, кроме того, что вот его жена стоит перед ним.

— Да, жив, и я вернулся, — ответил он и заключил Джудит в объятия.

Прикоснувшись губами к ее ресницам, чувствуя их легкий трепет, он добавил:

— Как видишь, моя рысь, жив и здоров.

Закрыв глаза, она прижалась к мужу. И, совершенно обессиленная, застыла, слушая глухие удары его сердца.

— Представляешь, этот твой новый дворецкий не хотел меня пускать, — произнес Бернард Мелвилл, третий граф Грейсмер, без всяких церемоний входя в будуар леди Баррет. — Я полагаю, это не означает, что сэр Томас что-то подозревает.

— Нет. Он сейчас, наверное, у Бруков. Клюет носом и бокал портвейна. — Рядом стояла чашечка дымящегося послеполуденного кофе. — Ходжкинс просто ревностно относится к выполнению своих обязанностей. Он знал, что я отдыхаю, вот и не хотел тебя впускать. — Агнес томно вытянулась на кушетке и протянула руку. — Я ожидала, что ты вернешься в город не раньше следующей недели.

• Предыдущая
• 22/74
• Следующая